Великие химики. В 2-х т. Т. 2
Шрифт:
А работа в лабораториях продолжалась. Совершенствовали аппаратуру, искали новые методы, увеличивали количества исходных материалов, но результаты не радовали. Получались очень маленькие темные алмазы. Самый большой, почти бесцветный кристаллик был в диаметре меньше миллиметра. Тем не менее его берегли как большую драгоценность и называли «регентит», подобно самому большому алмазу [264] , хранящемуся в Лувре.
Постепенно Муассан вернулся к работе над проблемами, которыми занимался раньше: соединениям фтора, карбидам, тугоплавким металлам. В результате многолетней исследовательской деятельности сотрудников лаборатории накопился огромный фактический материал, который
264
Самый большой из известных алмазов «куллинан» найден в 1905 г. в Южной Африке. До того как его разрезали на 105 частей, он весил 3.106 каратов (621 г), «мел размер 10X5X6 см и был оценен в 9 млн. фунтов стерлингов (Смит А., ук. соч., т. 2, с. 93).
265
Moissan Н. Le Fluor et ses Composes. — Paris, 1900 (2 ed.: Moissan H. Le Fluor. — Paris: Libraire Armand Colin, 1914); Moissan H. Le Four Electrique. — Paris, 1897.
Известность Анри Муассана как выдающегося специалиста в области неорганической химии росла с каждым годом. Его лекции привлекали все больше и больше студентов. В конце 1900 года его пригласили в Парижский университет на должность профессора неорганической химии, условия для работы в лаборатории Парижского университета были превосходными.
Иногда в лабораторию к Анри приходили Леони и Луи. Сын уже начинал работать вместе с отцом. Муассан развивал в нем интерес к химии еще с раннего детства, рассказывал мальчику «химические сказки» о чудесных свойствах элементов и их соединений, о трудном, но счастливом пути постижения тайн природы. Теперь, когда Луи подрос, Муассан давал ему самостоятельные задания, которые юноша выполнял с большим интересом. Леони обычно сидела у окна в лаборатории и наблюдала за обоими.
Исследования Муассана получили высокую оценку многих зарубежных научных центров. В 1904 году он был избран почетным членом Петербургской Академии наук, но самую большую награду он получил в 1906 году — Нобелевскую премию по химии [266] . Прошло двадцать лет со дня открытия фтора, двадцать лет, посвященных изучению свойств самого агрессивного элемента и его соединений. И вот, Муассан завоевал всемирное признание.
Студенты и друзья Муассана решили торжественно отпраздновать двадцатилетие со дня получения фтора. Торжество состоялось в декабре 1906 г. Зал не вмещал и половины всех желающих присутствовать на празднестве. Гремел студенческий гимн, произносились речи, поздравления. Студенты преподнесли ученому медаль, изготовленную по их эскизам. В ответной речи Муассан сказал: «Нам нельзя останавливаться на достигнутом. Добившись одной цели, мы должны без промедления двигаться к другой, иначе не будет прогресса. Перед человеком всегда должна стоять высокая цель, к которой он будет стремиться! Только тогда он почувствует себя настоящим человеком, только тогда он будет идти вперед!»
266
Нобелевская премия по химии в 1906 г. была присуждена Муассану «в признание большого объема исследований, получение элемента фтора и введение в лабораторную и промышленную практику электрической печи, названной его именем».
ЭМИЛЬ ФИШЕР
(1852–1919)
Макс Фридрих, известный лесоторговец
Сегодняшний визит к тестю имел еще и другую цель, и Фридрих нервничал.
Он постучал в дверь конторы и, не дождавшись разрешения, вошел.
— Добрый день, отец, — поздоровался Фридрих, растирая окоченевшие руки. Он промерз в дороге: ни толстые перчатки, ни меховая шуба не спасали от мороза.
— А, Макс! Откуда это ты в такой холод? — встретил его тесть.
— Ездил договориться о доставке леса. Эйскирхен был мне не по пути, но я решил заехать и повидаться с тобой, чтобы поговорить об Эмиле.
— По-прежнему небрежен? Ничего не изменилось?
— К сожалению, он стал еще хуже. Через мою контору прошло немало служащих, но такого, как Эмиль, еще не было. Нет, это безнадежно — из него ничего не выйдет. Я захватил с собой конторскую книгу, которую я поручил ему вести. Конечно же, это не настоящая конторская книга, я решил, пусть он пока поупражняется. Если бы я доверия ему настоящее дело, я бы уже обанкротился. Вот, изволь посмотреть!
Господин Фишер перелистал несколько страниц, испещренных какими-то каракулями. Макс Фридрих внимательно следил за его лицом.
— Посмотри сюда, — Фридрих указал на уголок страницы.
— Что это?
— Химические формулы. В помещении склада есть небольшая пустующая комнатушка, так он, представь себе, приспособил ее под химическую лабораторию. Купил учебник химии какого-то Штокгарда. Составляет там какие-то смеси, так что из помещения то несутся ужасные запахи, то слышатся взрывы, а раза два он сам выскакивал из лаборатории с опаленными волосами и обожженными руками. Подозреваю, что о» тайком бегает к учителю химии. Одним словом, наш милыйЭмиль занимается чем угодно, только не торговлей.
Старик Фишер вздохнул. Неприятно было слышать ему все это, ведь Эмиль — его единственный сын, наследник всего состояния и, самое главное, продолжатель его дела. Правда, были еще четыре дочери, но две из них уже вышли замуж, две другие тоже, конечно, скоро обзаведутся семьями. Опустеет дом… На кого оставить дело? Глубокие морщины прорезали лоб старого Фишера.
— Видно, у мальчика нет способностей к коммерции. Что ж, пусть поступает куда-нибудь учиться, — сказал господин Фишер и тяжело опустился на стул. Единственный сын», единственная надежда и такой удар! Но, видно, такова судьба, ничего не поделаешь. Дай бог, чтобы Эмиль был хорошим человеком…
Это решение, нелегкое для отца, принесло радость сыну. Как только немного потеплело и в саду взошли первые цветы, весны — желтые крокусы, Эмиль собрал багаж и вернулся» Эйскирхен. Но осуществлению заветного, желания помешала» болезнь. Тяжелая простуда дала осложнение на желудок. Эмиль потерял аппетит, худел с каждым днем. Ничего не помогало: ни специальная диета, ни заботливый уход матери, ни продолжительные прогулки с отцом — они часто охотились на зайцев и фазанов. И тогда, несмотря на то что Германия переживала тревожное время, было решено: Эмилю необходимо ехать лечиться на воды.
В начале июля 1870 года Эмиль вместе с матерью уехали в Эмс. Эхо войны между Германией и Францией донеслось в до этого спокойного курортного городка. Два государства оспаривали свое право на Эльзас. После кровопролитной битвы под Седаном исход войны был предрешен: Страсбург отошел к Германии.
Несмотря на лечение, Эмиля продолжал мучить тяжелый катар желудка. Необходимо было постоянное наблюдение медиков, и поэтому Эмиля отправили к дяде-врачу в Кёльн. В лечение активно включилась тетя Матильда, которая по предписанию супруга готовила специальные диетические блюда.