Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет
Шрифт:
Подобная позиция отличает интервью с Миком Джаггером и Китом Ричардсом. Долгое время корреспонденты Rolling Stone с удовольствием брали интервью у Кита, поскольку он – один из самых замечательных рассказчиков среди рок-музыкантов. В 2002 году [11] он беседовал с Дэвидом Фрике о долголетии и смертности: «Но мы боремся с предрассудками относительно того, каким якобы должен быть рок-н-ролл. Считается, что следует исполнять рок-н-ролл, только когда тебе двадцать – двадцать пять лет, как будто ты теннисист, а потом три операции на бедре, и тебя списали. Мы исполняем рок-н-ролл, потому что он нас заводит. Мадди Уотерсу и Хаулину Вулфу мысль об уходе на отдых казалась смешной. Надо продолжать делать свое дело – почему бы нет?»
11
Это был год сорокалетия The Rolling Stones.
Мик
В октябре 2005 года я отправился в Канкун [12] , чтобы взять интервью у Боно. Я готовился несколько недель, разговаривал с Эджем и менеджером группы U2 Полом Макгиннесом, чтобы узнать хоть что-то о характере Боно, встречался с редакторами, уточняя мой список вопросов при просмотре прошлых интервью. В Канкуне мы беседовали десять часов в спальне дома, который снимали Боно и его жена Али во время недельного перерыва в турне. Мы говорили о его вере и религиозных обрядах, о его развитии как исполнителя. Мы то и дело возвращались к его успехам в деле списания долгов бедных стран третьего мира и о его кампаниях против СПИДа в Африке. А я старательно подводил его к теме отношений с отцом, сильным человеком, с которым он не уживался в детстве. «Вы когда-нибудь чувствовали свою вину за то, как вы к нему относились?» – спросил я его. «Нет, – ответил он, – пока я, блин, не встретил вас!» Впоследствии он вспоминал это как момент личного откровения. Несомненно, Боно – одна из самых ярких и страстных фигур в рок-н-ролле. Все же он не был доволен своими ответами на некоторые вопросы и поэтому через две недели пришел в наш офис, когда группа U2 находилась в Нью-Йорке, и мы провели еще два часа, уточняя детали. В итоге появилось одно из наших самых удачных интервью.
12
Мексика.
Интервью журнала Rolling Stone посвящены не только музыке. Долгие годы Rolling Stone ценится за свое новаторское и глубокое освещение политики, и я с гордостью констатирую, что оно отличается глубиной и активным отношением к тому, что происходит. Мы выступали против несправедливых войн, которые вела Америка, от Вьетнама до Ирака, и давно выступаем за контроль над вооружениями, защиту окружающей среды, разумную и ответственную налоговую политику, не устаем говорить о проблеме наркотиков. Когда мы интервьюируем политиков, мы избегаем новостной тематики и неожиданных вопросов. Мы даем то, на что у политической прессы никогда нет времени, – пытаемся раскрыть, что это за люди, каковы они и какой жизненный опыт сформировал их мышление. Журнал Rolling Stone опубликовал три интервью с Биллом Клинтоном; первое из них появилось в 1992 году, во время его первой избирательной кампании. Оно было неформальным – кандидат был одет в костюм цвета хаки и встретился с Хантером С. Томпсоном, Пи Джей О’Рурком, Уильямом Грейдером и мною в одном из своих любимых ресторанчиков в Литл-Рок. Второе интервью он дал в столовой Белого дома. Клинтон вышел из себя, возмутившись тем, что он назвал «коленным рефлексом либеральной прессы», вечно задающей вопросы о его преданности своим идеалам. «Мне это надоело, можете так и написать в вашей чертовой статье», – кричал он. Мы и написали, и еще многие вставили этот яростный упрек в свои статьи. Я поинтересовался у Клинтона его настроением в 2000 году, когда брал у него третье интервью [13] в частной резиденции Белого дома и на «Борту № 1» [14] . Клинтон сказал тогда: «Я научился тому – и этому я учился почти весь первый срок, – что в некоторые моменты президентам не позволено испытывать личные чувства».
13
Вы прочтете его в этой книге.
14
Расхожее
В целом более трех десятков интервью в этом сборнике образуют историю культуры нашего времени, историю, рассказанную самыми выдающимися людьми нашего времени. Здесь и пионеры рок-н-ролла Тина Тернер, Рэй Чарльз и Джонни Кэш. Здесь и ключевые представители 1960-х – Леннон, Джаггер, Дилан, Таунсенд и Джерри Гарсия; одних мы застали в начале своего творческого пути, другие предстали в перспективе нескольких десятилетий взлетов и падений. Здесь и авторы песен 1970-х (Нил Янг), 1980-х (Брюс Спрингстин и Боно), 1990-х (Курт Кобейн) годов и наших дней (Эминем). Здесь и великие режиссеры: Фрэнсис Форд Коппола, Джордж Лукас, Клинт Иствуд и Спайк Ли. Здесь и писатели, и киноактеры, и бизнесмены. Мы также поговорили с богом в лице далай-ламы.
Теперь мы живем в другое время. Уже нельзя подойти после шоу к Питу Таунсенду и спросить, сможет ли он дать интервью. Неизменно одно: Rolling Stone продолжает вести самый проникновенный и доходчивый разговор.
Пит Таунсенд
Интервьюер Ян Саймон Веннер
Твое выступление обычно заканчивается песней «My Generation», и при этом ты, как правило, разбиваешь свою гитару. Сегодня ты этого не сделал. Почему?
– Ну, причина есть, но это не то, о чем действительно стоило бы говорить. Объясню, о чем я думал, когда это делал.
Да, я разбил много гитар, из них восемь или девять именно таких, на какой играл сегодня, и вполне мог бы разбить и эту, а в дальнейшем еще много гитар. Но просто я вдруг решил, прежде чем приняться за дело, что если и есть место в мире, где я смог бы сойти со сцены, не разбивая гитары, то это – концертный зал «Филлмор».
Я заранее решил, что не хочу разбивать гитару, поэтому и не разбил, а не потому, что она мне нравится, или потому, что я вроде бы решил больше не разбивать гитар. Просто я как бы принял решение относительно данной ситуации: мне было любопытно узнать, смогу ли я убедить себя с этим справиться. И думаю, что именно поэтому песня «My Generation» была совсем ни к чему в конце. Знаете, вообще-то мне совсем не хотелось ее исполнять. Даже не хотелось, чтобы слушатели ее ждали, потому что я просто не собирался ее исполнять.
Но Кит, как обычно, продолжает переворачивать свой барабан.
– Да, но для меня это невероятно личный момент. Я часто выхожу на эстраду и говорю себе: «Сегодня я не буду разбивать гитару и пофиг» – вам известно, как на меня давят, – пусть даже мне захочется сделать это музыкально или как-то иначе, я просто не буду этого делать. Но реальность всегда отличается от мыслей.
Сегодня почему-то я снова сказал себе: «Не буду ее разбивать» – и не разбил. И не знаю, правда, не представляю, почему я этого не сделал. Но, знаете, не разбил – и это впервые. Хочу сказать, что прежде я говорил себе это миллион раз, и ничего не получалось.
Мне кажется, скучно говорить о том, почему ты разбиваешь свою гитару.
– Нет, вовсе не скучно. Скучно иногда это делать. Я могу это объяснить, могу это оправдать и могу это усугубить. Я могу делать многое, драматизировать это и толковать. В основе своей это экспромт. Думаю, разбить гитару – это как с самим исполнением; это исполнение, действие, момент, и на самом деле это неосознанно.
Когда ты начал разбивать гитары?
– В первый раз это произошло случайно. Мы просто дурачились в клубе, где играли по вторникам, и я сломал гриф гитары о низкий потолок; меня это в некоторой степени шокировало – я такого не ожидал. Я вообще не хотел этого делать, но так случилось.
И я думал, произойдет что-то невероятное, ведь гитара была по-настоящему мне дорога. Я ждал, что все станут говорить: «Ого, он разбил свою гитару, он разбил свою гитару», – но никто ничего не сказал. Это меня взбесило, и я решил, что публика должна заметить столь важное событие. Воплощая в жизнь принятое решение, я разбил гитару, носился с нею по сцене и разбрасывал ее куски, а потом взял запасную гитару и продолжил как ни в чем не бывало.
Ты был счастлив?
– В глубине души я был глубоко несчастен, потому что инструмент пропал. Распространились слухи, и через неделю ко мне подошли люди и сказали: «О, нам известно, приятель, так с гитарой еще никто не обходился» – и все такое. С этого как будто все и началось; мы приезжали в другой город, и мне говорили: «Эй, мы слышали, что ты разбил гитару». И это все нарастало, как снежный ком, и вот однажды к нам пришли репортеры весьма известной ежедневной газеты и сказали: «О, мы слышали, что ваша группа крушит гитары. Так мы ждем, что вы и сегодня сделаете это, ведь мы из Daily Mail. Тогда вы попадете на первые полосы».