Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях
Шрифт:
По поводу подобных обвинений в конце XIX века датский философ Г. Гёффдинг писал: «Выражалось мнение, что дарвинизм есть не только безнравственное, но даже материалистическое и атеистическое учение. Но если разуметь под материализмом только сведение явлений к определенным естественным законам, исключающим всякое сверхъестественное вмешательство, то Дарвин, конечно, материалист… Дарвин расширил область естественной связи: он содействовал тому, что привычка мыслить положительно и обходиться без теологических причин сделалась более распространенной среди естествоиспытателей, а затем и в более широких
Со временем, убеждаясь в ограниченности старых теорий, наука ищет новое объяснение явлениям. И новое объяснение будет одним из методов исследования мира. Ко времени выхода книги Дарвина авторитет науки в Англии был уже велик, а потому его теория принималась всерьез. А ведь она шла вразрез с некоторыми библейскими преданиями! Это обстоятельство, по-видимому, удручало некоторых — или даже многих — ученых, потому что заставляло решительно отбросить привычные с детства религиозные догмы о сотворении мира и человека.
Заслуга Дарвина заключалась в объяснении происходящих природных процессов, не прибегая к некому божественному вмешательству. Бог не является средством заполнения пустующих белых пятен в системе развивающихся научных знаний. Не зря говорится, что Писание учит «не тому, как устроено небо, а тому, как взойти на «небо».
Лобачевский Николай Иванович
1792–1856
Русский математик, совершивший переворот в представлении о природе пространства.
Николай Лобачевский родился 1 декабря 1792 года в небогатой семье мелкого служащего в Нижнем Новгороде. После смерти отца вместе с матерью и братьями переехал в Казань. В 1802 году он поступил в гимназию, ему тогда исполнилось десять лет. Его успехи в математике и в древних языках были феноменальны. В 14 лет он был подготовлен для университета. В 1807 году Лобачевский поступил в Казанский университет.
В 1811 году, в возрасте 18 лет, Лобачевский получил степень магистра, к тому же с отличием. В это же время его старший брат Алексей вел курсы элементарной математики по подготовке младших правительственных чиновников, и, когда он получил отпуск по болезни, Николай заменил его. В апреле 1814 года он был утвержден адъюнктом чистой математики, а 2 года спустя ему было присвоено звание профессора.
Назначение Лобачевского экстраординарным профессором состоялось в 1816 году в необычно молодом возрасте 23 лет. Его обязанности требовали больших трудов. Дополнительно к работе по математике ему поручались лекционные курсы по астрономии и физике. Он блестяще справился с порученным заданием. Это послужило поводом для еще большей нагрузки.
Почти вся жизнь Лобачевского связана с этим университетом. По окончании университета в 1811 году он стал математиком, в 1814 — адъюнктом, в 1816 — экстраординарным и в 1822 — ординарным профессором. Дважды он был деканом физико-математического факультета, а с 1827 по 1846 год — ректором Казанского университета.
В Казанском университете Лобачевский, наряду с математическими дисциплинами, читал лекции по астрономии, расширяя и углубляя их содержание. Вместе со своим учеником М. В. Ляпуновым он участвовал в экспедиции в Пензу для
В 1825 году Николай Лобачевский был избран библиотекарем университета и оставался на этом посту до 1835 года, совмещая обязанности библиотекаря с обязанностями ректора. На этом посту он вёл напряжённую научную и педагогическую работу.
Нуждаясь в политической и моральной поддержке своей деятельности университете, специальный уполномоченный от правительства попечитель обеспечил назначение в 1827 году Лобачевского ректором. Математик был теперь главой университета, но эта должность отнюдь не была синекурой. Под его умелым руководством весь штат был реорганизован, были привлечены лучшие люди, преподавание было либерализовано, несмотря на официальные препятствия, была построена библиотека, соответствующая высшему уровню научных требований, были организованы механические мастерские для изготовления научных инструментов, которые требовались для исследований и преподавания, была основана и оборудована обсерватория — любимое детище энергичного ректора.
Лобачевский был хранителем музея и библиотекарем университета. Даже ректорское достоинство не удерживало его от работы руками в библиотеке и музее, когда он чувствовал, что его помощь необходима. Университет был его жизнью, и он любил его.
По инициативе Лобачевского в 1834 году начали издаваться «Ученые записки Казанского университета». Также при университете в 1833–1837 годы была построена новая обсерватория, одна из лучших в то время, которая начала работать в 1838 году, на год раньше известной Пулковской.
Активная деятельность Лобачевского была пресечена в 1846 году. Министерство просвещения отклонило ходатайство ученого совета университета об оставлении Лобачевского на кафедре и на посту ректора.
Величайшим научным подвигом Николая Лобачевского является создание им первой неевклидовой геометрии, историю которой принято отсчитывать от заседания Отделения физико-математических наук в Казанском университете 11 февраля 1826 года. Тогда Лобачевский выступил с докладом «Сжатое изложение основ геометрии со строгим доказательством теоремы о параллельных». В протоколе заседания об этом великом событии следующая запись: «Слушано было представление Г. Орд. профессора Лобачевского от 6 февраля сего года с приложением своего сочинения на французском, о котором он желает знать мнение членов Отделения и, ежели оно будет выгодно, то просит сочинение принять в составление ученых записок Физико-математического факультета».
В 1835 году Николай Лобачевский кратко сформулировал побудительные мотивы, которые привели его к открытию неевклидовой геометрии: «Напрасное старание со времен Евклида в продолжении двух тысяч лет заставило меня подозревать, что в самих понятиях еще не заключается той истины, которую хотели доказать и которую проверить, подобно другим физическим законам, могут лишь опыты, каковы, например, астрономические наблюдения. В справедливости моей догадки будучи наконец убежден и почитая затруднительный вопрос решенным вполне, писал об этом я рассуждение в 1826 году».