Великие морские сражения XVI–XIX веков
Шрифт:
На суше, где применяется такая терминология, процессы имеют обыкновение частично накладываться друг на друга. Если же мы хотим применить ее на море, потребуется нечто более точное. Подобное расширение на каждом шагу усиливает ошибку, и ясное, точное мышление становится проблематичным. Даже если мы отбросим первое значение, я имею в виду финальную стадию мобилизации, останется еще два, которые, строго говоря, противоречат друг другу. Неотъемлемое отличие стратегического развертывания, которое рассматривает рассредоточение с целью выбора комбинаций, – это гибкость и свободное перемещение. Характеристикой армии, собранной для удара, является жесткость и ограниченная мобильность. В одном значении концентрации мы рассматриваем диспозицию сил, которая скроет наши намерения от врага и позволит приспособить наши передвижения к плану операций, который он разрабатывает. В другом значении стратегическая маскировка является
Какое значение ближе всего к общеупотребительному смыслу этого слова? Словари определяют концентрацию как «состояние сбора в общей точке или центре», и это значение очень точно совпадает со стадией военного планирования, которая вклинивается между завершением мобилизации и итоговым сбором или развертыванием для сражения. Это незаконченное и продолжительное действо. Его основное следствие – общий сбор. Это метод сосредоточения масс в нужном месте в нужное время. Как мы уже видели, неотъемлемой чертой стадии стратегического развертывания, к которому он ведет, является гибкость. В войне на выбор места и времени всегда будет влиять диспозиция противника и его передвижения или наше желание нанести ему неожиданный удар. Тогда достоинством концентрации, в этом значении, является возможность позволить нам собрать массы вовремя в одной из большого числа разных точек, где они потребуются.
Именно для этой стадии некоторые учебники стремятся специализировать понятие концентрации, определяя ее как «стратегическую концентрацию». Но даже тогда термин едва ли соответствует обстоятельствам, потому что следующий процесс сбора армии в позицию для тактического развертывания тоже является стратегической концентрацией. Значит, специализацию следует продолжить. Аналитическая разница между двумя процессами заключается в том, что первый является операцией большой стратегии, а второй – малой. Если же мы хотим выразиться точнее, следует отяготить свой разум терминами «большая и малая стратегическая концентрация».
Такое несовершенство терминологии затрудняет ее употребление. Она служит лишь для обозначения того факта, что средняя стадия отличается от третьей, так же как и от первой. На практике происходит следующее. Если мы собираемся использовать концентрацию в естественном смысле, следует рассматривать ее как нечто, следующее после полной мобилизации и прекращающееся до формирования массы.
По крайней мере, в военных действиях на море разница между концентрацией и массированием чрезвычайно важна, чтобы улучшить понимание. Она приводит нас к весьма важным выводам. Например, когда масса сформирована, маскировка и гибкость заканчиваются. Поэтому чем дальше от формирования основной массы мы можем остановить процесс концентрации, тем лучше он будет спланирован. Чем меньше мы занимаемся отдельной массой и чем меньше демонстрируем, какой должна быть эта масса и где, тем более внушительна наша концентрация. Поэтому для концентрации идея деления является столь же присущей, как идея связи. Именно такое видение процесса, во всяком случае в отношении войны на море, подчеркивал очень крупный авторитет в этой области. «Именно так должна правильно пониматься концентрация, – писал Мэхан в „Войне 1812 года“. – Не сбиваться вместе, как отары овец, а распределяться в соответствии с общей целью и связываться эффективной энергией одной воли». Корабли в стадии концентрации он сравнивает с вентилятором, который открывается и закрывается. При таком взгляде концентрация подразумевает не гомогенное тело, а сложный организм, управляемый из общего центра, достаточно эластичный, чтобы охватить большое пространство, не принося в жертву взаимную поддержку его частей.
Тогда, если мы исключим значение простого сбора и значение массирования, останется смысл, выражающий гармоничное расположение вокруг стратегического центра, который и даст войне на море рабочее определение, необходимое как аналог стратегического развертывания на земле. Цель военно-морской концентрации, как и стратегического развертывания, – охватить максимально возможную площадь, одновременно сохранив гибкую связь, так чтобы обеспечить быстрое уплотнение двух или более частей организма в любом секторе охваченной территории по приказу командующего, а главное – четкое и быстрое «сгущение» всего организма в стратегическом центре.
Такая концентрация станет выражением военного плана, который, будучи основан на окончательном центральном массировании, предусматривает способность проводить и отражать второстепенные атаки в любом направлении. Это поможет нам контролировать ситуацию на море, пока мы выжидаем или подготавливаем возможность
В войне на море стадия концентрации имеет особое значение для развития кампании, причем на море она яснее выделена, чем на берегу. Благодаря огромным размерам современных армий и ограниченной природе линий их передвижения, так же как и более низкой мобильности в сравнении с флотами, процессы сбора, концентрации и формирования боевой массы имеют тенденцию переходить один в другой без четко обозначенной границы раздела. Армия часто достигает стадии стратегического развертывания прямо с мобилизационных баз ее подразделений, и в известных случаях настоящая концентрация имела место уже на поле сражения. Поэтому в континентальной войне меньше трудностей при использовании термина для обозначения всех трех процессов. Тем более что они практически всегда частично накладываются друг на друга. Но в море, где коммуникации свободны и не ограничены препятствиями и где мобильность весьма высока, они допускают более отчетливую дифференциацию. Для флота нормально собираться в порту. Оттуда он следует к стратегическому центру. Концентрация вокруг центра может быть очень далека от массирования, и финальное формирование массы не будет иметь сходства ни с одной из предыдущих стадий и будет выглядеть совершенно иначе.
Но, хотя флот и свободен от специфических «оков» армии, в море всегда присутствуют особые условия, которые ограничивают свободу передвижения. Один из их источников – защита торговли. Какое бы сильное давление ни оказывал военный план, побуждая к концентрации, необходимость защиты торговли всегда будет требовать рассеяния. Другой источник – особая свобода и секретность передвижений в море. В море нет дорог, которые ограничивают или обозначают наши линии перемещения, но оно и не выдает направления движения противника. Самые удаленные друг от друга и рассеянные по огромным пространствам точки следует иметь в виду как потенциальные цели противника. Если добавить к этому тот факт, что два или более флотов могут действовать совместно с находящимися на большом расстоянии базами, причем с большей уверенностью, чем это возможно для армий, становится очевидным, что многообразие комбинаций на море выше, чем на суше. Кстати, многообразие комбинаций находится в постоянном противоречии с центральным массированием.
Следовательно, пока вражеский флот разделен и потому сохраняет различные возможности концентрированных или спорадических действий, наше распределение будет выполняться в соответствии с необходимостью иметь дело с самыми разнообразными комбинациями и защитить множество целей. Поэтому концентрации должны быть как можно более открытыми и гибкими. История доказывает, что чем богаче наш опыт и увереннее владение военной ситуацией, тем более неплотной будет наша концентрация. Идея массирования, которое само по себе уже является достоинством, рождена в мирное время, а не на войне. Это значит, что в войне мы должны стремиться скорее уклониться, чем нанести поражение. Сторонники массирования защищаются, используя весьма благовидную концепцию о том, что их цель – нанесение сокрушительного поражения. Но это тоже идея мирного времени. Война уже давно доказала, что победы необходимо не только завоевать – их следует заслужить. На них нужно работать, выявляя смелые стратегические комбинации, которые, как правило, требуют по крайней мере видимого рассредоточения. Этого можно достичь только рискуя, причем самый большой и эффективный риск – разделение.
В результате длительного мира «концентрация» стала своего рода шибболетом и появилась тенденция рассматривать разделение флота как признак плохого командования. Критики утратили понимание доказанной прошлым опытом истины, что без разделения невозможны стратегические комбинации. Ведь они действительно основаны на разделении. Разделение плохо, лишь когда переходит пределы хорошо скомпонованного развертывания. Теоретически неверно помещать часть флота в позицию, из которой корабли не смогут вернуться к стратегическому центру при столкновении с превосходящей силой. Конечно, такие отступления невозможно точно предусмотреть: они всегда будут зависеть от опыта и находчивости противостоящих друг другу командиров, погодных условий, и риск все равно остается. Ничем не рискуя, редко можно совершить что-то выдающееся. Хороший командир – это человек, который может правильно оценить, до какой ширины развертывания он может довести концентрацию. Способность смело и уверенно вносить коррективы в соотношение между сплоченностью и размахом является высшим испытанием правильности суждения, которое во время военных действий заменяет стратегическую теорию.