Великие религии мира
Шрифт:
Слепому же казалось, что их радость должна бы быть величиной с сады и поля. Чтобы ели все и не могли бы съесть, а все бы оставалось вечное изобилие...
Почему же это совсем не так? Почему они не уделят ему от света своего немного тепла? А ему среди них так холодно! Точно он лишний, и они все время боятся, что он что-то у них отнимет...
Вдруг он стал различать вдали шаги. И звук этих шагов странно волновал и успокаивал в одно и то же время. Он весь превратился в слух и ему только и хотелось вбирать в себя звук этих шагов, как мерный шум моря. И... не надо, чтобы шаги приближались.
А шаги приближались, и истома росла. Росла до такой степени, что слепой хотел встать и уйти, боясь, что когда все-таки и этот опять пройдет мимо, сердце его не выдержит. Он хотел встать и не мог. А шаги между тем приблизились к маслине и... затихли. Шедший остановился.
— Ты слеп от рождения, — тихо не то спросил, не то сказал Он.
Любопытный?! Неужели и этот любопытный?! Нет, у любопытных не бывает такого голоса... Он хотел, чтобы еще раз раздался этот голос. Странно... Так странно, но вдруг он почувствовал всем своим существом, что недаром так волновался и ждал этих шагов. Что, может быть, никогда еще никому на свете не было столько дела до него, сколько этому незнакомому человеку. Что даже и родителям своим он меньше нужен, чем Ему.
— Ты слеп от рождения?
— Да, от рождения. А кто ты?
— Я — Свет.
Слепой молчал. Но вдруг как вину свою ощутил мысли о том, что шаги пройдут мимо, и о том, что это любопытный.
Человек сел рядом с ним и обнял ладонями его виски. Слепой заплакал.
Так вот оно — Неведомое... Вот то, чего так не хватало его душе, по чему она так томилась.
— Знаешь ли ты, что такое Свет? — спросил слепого Пришедший.
Слепой знал одно, что нужней этого голоса и этих рук ничего нет в
жизни, и тихо ответил:
— Мне кажется, что знаю.
— Хорошо, что ты знаешь. Если бы ты не знал, что такое Свет, не мог бы увидеть. Да и что было бы тебе в том, что видишь? Сколько есть зрячих, не знающих, что такое Свет. Ты же узнал, будучи слепорожденным. Так пусть и глаза твои откроются.
И Он приложил пальцы к глазам слепого, и глаза открылись.
Глава 8. Мария и Марфа
Равви, вели моей сестре помочь мне, — обратилась Марфа к Иисусу. На этот раз Он был в доме Марии и сестры ее Марфы и брата их Лазаря. И вот Марфа хлопотала и старалась принять и угостить дорогих гостей, а Мария села у ног у ног Иисуса и слушала, что Он говорил.
— Равви, вели ей помочь мне, — повторила Марфа, — я с ног сбилась, а она сидит и ничего не делает. Справедливо ли это?
— Марфа, Марфа, — сказал Иисус, — ты хлопочешь о многом, а надо только одно — слушать Меня. Мария избрала лучшую долю, оставь ее.
— Но, Равви, ведь и я бы хотела, а надо другое.
— Если хочешь, садись и слушай. А если не хочешь так, чтобы все бросить, делай
— Кому ты уподобил меня, Господи?
— Я не уподобил, сама себя не уподобляй.
Шва 9. Лазарь
Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой, — сказала Марфа.
— Где вы положили его? — спросил Иисус и прослезился. «Смотри, как Он любил его, — говорили иудеи. — Не мог ли сей, отверзший очи слепому, сделать так, чтобы и этот не умер?»
— Воскреснет брат твой, — сказал Иисус.
— Знаю, что воскреснет в воскресение в последний день.
— Ты так говоришь, будто воскресение — не твое дело и не тебя касается. Кто-то сделает, а тебе трудиться не надо.
— Но, Господи, как же трудиться? Я могу только веровать.
— Вера и есть труд души. Веришь ли, что давший Хлеб жизни больше самого хлеба? Больше жизни и смерти?
— Я верую в Отца Небесного, всемогущего и всеблагого.
— Но Отец не только «там», Он и «здесь». Я и Отец одно.
И тут подняла голову Мария, которая пала перед тем к ногам Его и молча плакала.
— Ты — больше жизни и смерти, — сказала она, и в глазах ее зажегся свет, который был больше самой большой скорби и глубже радости.
— Воскреснет брат твой, — сказал Иисус и подошел к гробу.
То была пещера, и камень лежал на ней.
— Отнимите камень, — сказал Он.
— Но ведь уже смердит, — возразила Марфа.
— Отнимите камень.
— Но ведь четыре дня, как во гробе.
— Марфа, Марфа, не говорил ли я тебе, что нужно только собрать Дух свой! Я есмь воскресение и жизнь вечная. Верующий в Меня, если и умрет, оживет, а живущий и верующий в Меня не умрет вовек.
И возвел Иисус очи к небу и сказал:
— Лазарь, иди вон!
И вышел Лазарь, обвитый пеленами...
Глава 10. У фарисея
Как ты думаешь, Равви, кто был Иоанн Креститель? — спросил Иисуса ученый фарисей, пригласивший его в свой дом. Он возлежал с Иисусом, угощал Его и задавал Ему вопросы.
— Думаю, что это был великий Пророк, наибольший из людей, — ответил Иисус.
— Равви, вот мы оба с тобой люди ученые, сведущие в Писании. Сейчас так много говорят о Мессии. Многие говорили, что Иоанн — Мессия; но ты ведь этого не думаешь?
— Нет, не думаю. И сам Иоанн не думал этого о себе.
— А что ты думаешь о Мессии? Откуда он должен прийти? Когда появится? Какое знамение будет явлено? И как нам точно узнать, что это он?
Иисус молчал, подперев рукой голову.
— Почему ты не отвечаешь, господин?
— Я думаю, что имеющие глаза видят, а имеющие уши слышат.
— Но все мы не глухие и не слепые, не понимаю, о чем ты говоришь.
Иисус опять замолчал, а потом спросил:
— Скажи мне, как ты молишься? Много ли слов говоришь и какие?