Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой
Шрифт:
А еще они любили друг друга. Свидетельства тому нежные письма, соединявшие их в разлуке. «Мой султан, какая безграничная и жгучая боль расставания! Спасай меня, несчастную, и не задерживай своих прекрасных писем. Пусть душа моя получит хоть каплю радости от твоих посланий. Когда нам их читают, твой слуга и сын Мехмед и твоя рабыня и дочка Михримах плачут, тоскуя по тебе. Их слезы сводят меня с ума», – писала Роксолана мужу.
«Моя дорогая богиня, моя удивительная красота, госпожа моего сердца, мой самый яркий месяц, моих желаний глубинных спутница, моя единственная, ты мне милее всех красавиц мира!» – отвечал Сулейман. Когда султан находился дома, он мог целыми часами беседовать с обожаемой супругой.
Они обсуждали все: политику, искусство, любовь, часто при этом общались стихами.
За
Свирепая или оговоренная?
Казалось, свадьба сделала положение Роксоланы незыблемым. Но никто не мог дать гарантии, что ее великолепный супруг не увлечется вдруг новой наложницей и не сделает ее еще одной законной супругой. Дорогой из гарема, а уж тем более с такой высоты, как султанский трон, могла стать только смерть. А она была страшна: несчастную неугодную наложницу или жену сажали в кожаный мешок с грузилом, бросали туда кошку и ядовитую змею, а мешок по каменному желобу спускали в воды Босфора. Любая посчитала бы за счастье легкую смерть от удавки… Нравы на средневековом Востоке были жестоки, выживал не просто сильный и хитрый, но, главное, безжалостный. Наследником престола по-прежнему оставался старший сын первой жены султана, черкешенки Гюльбахар, шехзаде Мустафа, а не один из детей Роксоланы. И у красавицы Хюррем не было иного выхода, как играть по принятым правилам, победить или умереть. До нас дошло множество легенд о безжалостном нраве и поступках хасеки-султан. Но соответствуют ли им исторические факты?
Хюррем хасеки-султан была не только счастлива в браке и удачлива в политике, но и любима народом за веселый нрав и добрые дела
Говорят, первой жертвой Роксоланы стал визирь Ибрагим, обвиненный в излишней симпатии и политической приверженности Франции и казненный в 1536 году по приказу султана. На его место был назначен Рустем-паша, тот самый, кто подарил Сулейману будущую супругу. Благоволение Роксоланы к нему было столь велико, что она уговорила мужа отдать за Рустема единственную дочь Михримах. Но это не помешало Хюррем вовлечь зятя в дворцовую интригу, в результате которой старший сын и наследник султана Мустафа был обвинен в измене и заговоре против отца, а Рустем-паша – в пособничестве. Был казнен не только сам Мустафа, но и его пятеро сыновей, пыток и казни не сумел избежать и Рустем-паша. Однако справедливо ли обвинять во всем «коварную ведьму» Роксолану? Борьба за власть, заговоры, кровавые дворцовые перевороты и свержения отцов сыновьями на Востоке того времени были делом обычным.
Хюррем приняла ислам, выучила язык, писала султану стихи и удивляла его остротой своего ума (неизв. худ.)
Пожалуй, одно из самых известных преданий о жестокости Роксоланы – история о том, что она якобы приказала разыскать и умертвить почти сорок сыновей Сулеймана Великолепного от других жен и наложниц. Однако давайте обратимся к историческим реалиям. В Османской империи, как и во всем средневековом мире, рождение или смерть любого члена правящей династии подлежали документальной регистрации, занесению в гаремные книги, куда записывалось буквально все, вплоть до того, сколько муки потратил повар на изготовление десерта для какой-либо из жен. Мыслимо ли, чтобы мимо такого «реестра» прошло рождение ребенка падишаха? Кроме того, о таком значительном событии своих повелителей немедленно извещали европейские послы, ведь этикет требовал отправить счастливому отцу поздравление и обязательный богатый подарок. И если опираться на официальные документы, у Сулеймана Великолепного было восемь сыновей. А после заключения брака с Хюррем падишах более не посещал гарем и жил с любимой женой в практически моногамном браке. Выходит, что «умерщвление младенцев» по приказу Роксоланы – не более чем легенда.
Зато сохранились исторически подтвержденные, достоверные сведения ее современников,
Хюррем хасеки-султан была не только счастлива в браке и удачлива в политике, но и любима народом за веселый нрав и добрые дела. Она скончалась от простуды в 1558 году. Погребение было необычайно пышным и торжественным. Прах Роксоланы покоится в каменной восьмигранной усыпальнице, украшенной изразцами с райскими птицами и стихами, расположенной рядом с крупнейшим памятником средневековой архитектуры Османской империи, мечетью в комплексе Сулеймание, где позже нашел последний приют и сам султан. Сулейман пережил любимую на восемь лет и скорбел по ней безутешно.
«Небеса покрываются черными тучами, ибо нет покоя мне, нет воздуха, думы и надежды… Я повергнут, я стерт с этого мира, стерт душевной печалью по тебе, моя любовь. Силы, нет больше той силы, что ты придавала мне, есть лишь вера, вера чувства твоего, не во плоти, а в сердце моем, я плачу, плачу о тебе, моя любовь, нет океана больше, чем океан моих слез о тебе, Хюррем!» – писал падишах. И можно ли представить эпитафию прекрасней?
Наталья Нарышкина. Мать Петра Великого
Как много знаем мы о Петре I, царе-реформаторе! Кажется, стоит только захотеть, и обязательно найдешь сведения о каждом его шаге, о каждом прожитом дне. И словно в тени, почти незаметная, как будто позабытая – та, кто родила и воспитала основателя Российской империи, кто пестовала его и защищала, та, для кого этот бунтарь был всегда «Петрушей, светом очей», Наталья Нарышкина.
Царская невеста
Наталья Кирилловна Нарышкина родилась 22 августа 1651 года в семье незнатного и небогатого тарусского дворянина Кирилла Полуэктовича Нарышкина. Спустя много лет этому роду будут приписывать происхождение то от племени наристов, упомянутых Тацитом (и даже присвоят роду герб города Эгера, построенного в тех землях), то от крымского караима Кубрата, попавшего в Московию в середине XV века. По семейной же легенде, Нарышкины – потомки знатной богемской фамилии Нарисци. Но прямых доказательств ни одной из теорий нет.
Достоверно же известно, что отечеству представители рода служили преданно и честно, отдавая свои жизни в военных кампаниях. Иван Нарышкин погиб во время Казанского похода 1552 года, Полуэкт Нарышкин – во время Смоленского похода 1633 года, его сыновья Кирилл и Федор продолжили традицию военной службы и числились в полку «иноземного строя», организованном на европейский лад, большую часть которого, как правило, составляли выходцы из бедных дворян. Именно там Федор Нарышкин, дядя Натальи Кирилловны, познакомился и крепко подружился с Артамоном Сергеевичем Матвеевым, «великого государя ближним боярином», человеком незаурядного ума, великолепного образования и доброго сердца. Вскоре Федор женился на племяннице супруги Матвеева, и их связали узы не только дружбы, но и родства.
Семья Нарышкиных была многодетной (пятеро сыновей и две дочери), у Артамона же Сергеевича был единственный сын, и потому он выразил желание взять в дом Наталью Кирилловну, чтобы дать ей достойное образование и удачно выдать замуж. Когда именно старшая из нарышкинских дочерей поселилась в доме Матвеевых и сколько времени прожила там, неизвестно. Зато известно, что Артамон Матвеев, начальник Посольского и Малороссийского приказов, был одним из первых «западников» на Руси, и Наталья Кирилловна росла отнюдь не затворницей в тереме и получила воспитание, заметно отличавшееся от того, что давалось ее сверстницам, боярским и дворянским дочерям. В открытом и гостеприимном доме Матвеевых и встретила Наталья Нарышкина свою судьбу и будущего супруга, царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.