Великие судьбы русской поэзии: XIX век

Глушаков Евгений Борисович

Только через год тело поэта в кипарисовом гробу было перевезено в Петербург и 31 августа 1845 года похоронено рядом с могилами Крылова, Гнедича, Карамзина…

Наконец-то и Боратынский был присовокуплен к числу «ободрённых».

Мой дар убог, и голос мой не громок,Но я живу, и на земли моёКому-нибудь любезно бытиё:Его найдёт далёкий мой потомокВ моих стихах; как знать? душа мояОкажется

с душой его в сношенье,И как нашёл я друга в поколенье,Читателя найду в потомстве я.

Маёшка (Михаил Юрьевич Лермонтов)

Род Лермонтовых произошёл от выходца из Шотландии Георга Лермонта, который в 1613 году поступил на военную службу к русскому царю и был пожалован землёю. Примечательно, что род этот соприкасался с родом Пушкиных, и наши величайшие поэты имели общих предков. Впрочем, свой рассказ о Михаиле Юрьевиче мы начнём с более близких родственников, в частности, с его бабушки Елизаветы Алексеевны, урождённой Столыпиной, и поведём повествование наше с той поры, когда она, будучи вдовой гвардии поручика Арсеньева, проживала в своём имении Тарханы.

По причине известного всем хлебосольства и радушия хозяйки соседи к ней наезжали запросто – отдохнуть и повеселиться. Зачастил сюда и 24-летний красавец, вышедший в отставку капитан Юрий Петрович Лермонтов. Вскоре он посватался к Марии Михайловне, её единственной дочери. Елизавета Алексеевна, не слишком доверяя слухам и сплетням, навела справки: оказалось, «игрок и пьяница», да ещё беден. Однако дочь влюбилась без памяти, пришлось уступить.

Не полагаясь на Пензенских повитух, рожать Марию Михайловну повезли в Москву. Двух лет не прошло после наполеоновского нашествия. Город ещё только начинал отстраиваться, поднимая свои первые храмы и дома над свежим пепелищем. И вот в 1814 году как Божий дар возрождающейся из пепла Москве ночью со 2 на 3 октября тут появился на свет будущий великий поэт Михаил Юрьевич Лермонтов. Началась его короткая, но блистательная жизнь. Диво ли, что, ещё не научившись ходить, маленький Миша обнаружил склонность говорить слова в рифму?

Никакого приданого за «богатой невестой» бабушка не дала, но в течение пяти лет выплатила зятю по заёмному письму 25 тысяч ассигнациями. Характер у Юрия Петровича был вспыльчивый и сластолюбивый. Он поколачивал жену и изменял ей с молоденькой немкой Сесилией Фёдоровной, бонной своего сына. Не брезговал барин и дворовыми девками, принадлежавшими не благоволившей к нему тёще. Эти грустные обстоятельства совместной жизни родителей будущего поэта усугублялись всем очевидной неприязнью между его бабушкой и отцом. Расхворавшаяся после родов Мария Михайловна скончалась от чахотки 24 февраля 1817 года в возрасте около 22 лет.

Желая оставить внука себе, Елизавета Алексеевна сделала завещание, по которому принадлежащее ей имение в 500 душ отписала Мише, но с условием, что он будет находиться при ней

по меньшей мере до совершеннолетия; если же отец заберёт мальчика, то всё отойдёт к другим родственникам. Ну а Юрий Петрович, будучи едва ли не первым ознакомлен с этим завещанием, решил, что бабушкино богатство нужнее сыну, чем отцовские любовь и забота, и оставил его у Елизаветы Алексеевны. Сам же после смерти жены перебрался из Тархан в собственное небольшое имение Кропотово, расположенное в Тульской губернии.

Увы, поэту не довелось пережить свою бабушку и вступить во владение наследством. А вот разлука с отцом, несомненно, поспособствовала развитию меланхолии и пессимизма в характере мальчугана, выросшего круглым сиротой.

Впрочем, отдадим должное: Арсеньева потерявшая мужа и единственную дочь, конечно же, попыталась своей любовью возместить внуку утраченных родителей и всю себя целиком посвятила ему. И не только себя, но всё в Тарханах отныне существовало и служило только для Мишиного удовольствия. Бабушка и сама подчинялась всякому капризу внука и того же требовала от прочих. Когда Мише шёл шестой год, Елизавета Алексеевна взяла к себе в дом двух его сверстников для совместного воспитания, а ещё через два года одела в специально пошитые военные мундиры деревенскую ребятню, чтобы у внука было своё «потешное войско», которым бы он командовал.

«Потешные бои» мальчик наблюдал и у взрослых, когда зимою сходились дворовые против деревенских – стенка на стенку. Однажды в разгаре такового увеселения, увидев своего любимого садовника Василия с рассечённой до крови губой, маленький Миша расплакался.

Уже в детстве Лермонтов проявлял художественную незаурядность, преотлично делая из талого снега колоссов. А из крашеного воска (что-то вроде теперешнего пластилина) маленький скульптор лепил грандиозные батальные картины, среди которых были и переход войска Александра Македонского через Граник, и сражение при Арбеллах с колесницами, конницей, пехотой и боевыми слонами.

В 1827 году Арсеньева вместе со своим внуком переехала из Тархан в Москву. Пришла пора всерьёз заняться его образованием. Сначала – домашние учителя, а через год – поступление полупансионером в 4-й класс Университетского благородного пансиона. Университетским назывался он потому, что в старших классах преподавали университетские профессора и курс его значительно превышал гимназический. Пансион стоял наравне с Царскосельским Лицеем и выпускал чиновников 14, 12 и 10-го классов по чинопроизводству. Среди первых учеников, чьи имена были выгравированы на золотой доске в актовом зале, значились Жуковский, Грибоедов, Тютчев.

Пансион имел литературно-полиграфическое направление и развивал переводческие, издательские и оформительские навыки. Поощрялось сочинительство. Преподававший русскую словесность С.Е. Раич издавал журнал «Галатея», в котором публиковал творческие опыты своих учеников. Впрочем, некоторые из них и сами издавали свои рукописные журналы с нехитрыми добропорядочными названиями: «Улей», «Маяк»… Именно в таких самодельных ежемесячниках и были помещены первые произведения Михаила Лермонтова, в 14-летнем возрасте начавшего писать стихи.