Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Великие судьбы русской поэзии: XIX век
Шрифт:

ЛАСТОЧКИ

Природы праздный соглядатай,Люблю, забывши всё кругом,Следить за ласточкой стрельчатойНад вечереющим прудом.Вот понеслась и зачертила —И страшно, чтобы гладь стеклаСтихией чуждой не схватилаМолниевидного крыла.И снова то же дерзновеньеИ та же тёмная струя, —Не таково ли
вдохновенье
И человеческого я?
Не так ли я, сосуд скудельный,Дерзаю на запретный путь,Стихии чуждой, запредельной,Стремясь хоть каплю зачерпнуть?

Однако тут можно увидеть вовсе и не заимствование, а реминисценцию, через которую Фет скромно противопоставляет себя – сосуд скудельный, Пушкину, названому у Тютчева «божественным фиалом». Впрочем, всё это для Фета в судейско-помещичью пору не актуально. Теперь ему явно не до стихов: хозяин-землевладелец выступает с публикациями совсем иного плана и толкует не о прелестях природы, но об использовании наёмного труда. Прагматичный и даже корыстный дух этих статей вызвал взрыв негодования среди демократов и восстановил против него даже тех, кто ещё совсем недавно находился под обаянием лирики Фета.

О многом теперь приходится хлопотать Афанасию Афанасиевичу. Тут и хозяйственные нужды, и общественные, и семейные. По смерти брата и сестры его назначили опекуном сразу двух племянников Пети и Оли, а значит, приходится ему заниматься ещё и вопросами по управлению унаследованными ими имениями. А маленькой Ольге, забрав её из пансиона, ещё и даёт уроки.

И об устройстве в Мценском уезде больницы для сифилитиков усердствует, и зерносушилку изобретает, и публицистические статьи пишет: об образовании, о культуре, о помощи голодающим, об отмене крепостного права, о судопроизводстве, о чём угодно. Всё – он, везде – он, всюду – он… Энергия колоссальная, деятельность кипучая!

А при всём этом продолжает богатеть. Степановку из убыточного хозяйства превратил в образцовое, обзавёлся мельницей, конезаводом, завёл торговлю. Приобрёл ещё одно имение, а потом и богатую Воробьёвку, сделавшись одновременно орловским, курским и воронежским помещиком. И очевидно, не было бы конца его хозяйственным успехам и приобретениям, если бы не взбунтовалась и властно не напомнила о себе Муза.

Нередко случается в природе, что река, мирно и полноводно пролагавшая русло, вдруг уходит в пески, чтобы потом, уже в нескольких километрах, снова вырваться на поверхность и продолжить своё течение. Такое произошло и с поэзией Фета, уже, казалось бы, навсегда его покинувшей. Когда Афанасию Афанасиевичу шёл шестой десяток, вдохновение вдруг вернулось к нему и забурлило почти с юношеской силой. И тогда оставил он и судейство, и неусыпные хозяйственные хлопоты, и писание учёных статей. Опять поэтом завладели стихи.

«Муза пробудилась от долголетнего сна и стала посещать меня так же часто, как на заре моей жизни», – такими словами отметил своё творческое возрождение поэт. Впрочем, радость его по этому поводу нашла отражение и в новых лирических шедеврах.

СЕНТЯБРЬСКАЯ РОЗА

За вздохом утренним мороза,Румянец уст приотворя,Как странно улыбнулась розаВ день быстролётный сентября!Перед порхающей синицейВ давно безлиственных кустахКак дерзко выступать царицейС приветом вешним на устах.Расцвесть в надежде неуклонной —С
холодной разлучась грядой,
Прильнуть последней, опьянённойК груди хозяйки молодой!

В 1883 году Фет издаёт книгу «Вечерние огни». Под этим же названием публикует ещё три выпуска: 1885, 1888 и 1891 годов. Готовил и пятый, но издать не успел. Всего несколько сот экземпляров в каждом издании, но книжки не расходились, как и сборник 1863 года. Не простила поэту 17-летний перерыв его слава. Потерял он своих читателей и почитателей. Да и сам утратил связь со временем. Теперь, в годину тяжёлую да смутную, его любовная и пейзажная лирика оказалась до неприличия неуместной. Фёдор Михайлович Достоевский с его умением крайне заострять социально-психологическую суть явлений считал, что в тогдашней России стихотворения вроде «Шёпот, робкое дыханье…» звучат столь же кощунственно, как звучало бы оно в городе, только что пережившем извержение вулкана.

Попросту говоря, Фет и его поэзия за эти полтора десятилетия отстали от идущего на закат века. Теперь нравились стихи 23-летнего Надсона, не слишком талантливые, но исполненные уныния, столь созвучного эпохе «гражданской скорби», ознаменованной обманутыми надеждами отмены крепостного права. И Фету, поэзию которого оттолкнуло новое время, ничего не оставалось, как тоже, в свою очередь, это время оттолкнуть.

И вот поэт, лишившийся читателей, спешит, может быть, из ложного самолюбия от них отречься, мол, если я вам не нужен, то и вы мне не нужны! Ну и как логическое завершение новой концепции Фет объявляет своё искусство самодостаточным, т. е. «искусством для искусства». И был это, увы, не наступательный лозунг новатора, а всего лишь жалкая попытка самообороны позабытого всеми старого поэта.

В расчёт, конечно же, не шли читатели особого рода, чьи вкусы определяются отнюдь не временем, не модой, но которые сами умеют создавать прекрасное и слышат стихи в их вечном, надвременном, истинном звучании. Так, Пётр Ильич Чайковский, восхищавшийся творчеством Фета, разумеется, подходил к нему не с общими мерками, но распознавал в нём родственную стихию и считал, что в лучших своих стихотворениях Афанасий Афанасьевич переходит из области поэзии в область музыки. Впрочем, разве и сам поэт писал не о том же?

Поделись живыми снами,Говори душе моей;Что не выскажешь словами —Звуком на душу навей.

Не прекращает восхищаться поэзией Фета и Лев Николаевич Толстой. И не только стихами пленяет его уже изрядно постаревший Афанасий Афанасьевич, но и своим душевным здоровьем, глубинной чистотой и неизменной, доходящей до наивности искренностью. Не с Фета ли великий прозаик списал образ Левина в своём романе «Анна Каренина»? По меньшей мере, перекличка характеров налицо.

В переписке с поэтом затрагивает Лев Николаевич и свою излюбленную христианскую тему. Но вряд ли удостаивается сердечного отклика, ибо мировоззрение Фета отягощено эллинизмом, языческим до мозга костей. До последних своих дней поэт остаётся во власти культуры древних римлян с их мифическим пантеоном антропоморфных божеств.

Некоторое время ещё продолжает симпатизировать Афанасию Афанасиевичу и Тургенев. Поначалу даже фетовская публицистика не вызывает у Ивана Сергеевича огульного презрения. «Правда, просто и умно рассказанная, имеет особую прелесть», – так отзывается он о статье поэта «Из деревни». Однако, ввиду того, что Афанасий Афанасьевич всё более и более сходится с московскими славянофилами, между недавними приятелями возникает весьма продолжительная и глубокая размолвка. Изменяется и тон суждений прозаика о поэте и его стихах: «Что за охота так плохо и дрябло повторять самого себя», «Фет выдохся до последней степени»…

Поделиться:
Популярные книги

Егерь

Астахов Евгений Евгеньевич
1. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.00
рейтинг книги
Егерь

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Измайлов Сергей
4. Граф Бестужев
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Убивать чтобы жить 5

Бор Жорж
5. УЧЖ
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 5

Одержимый

Поселягин Владимир Геннадьевич
4. Красноармеец
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Одержимый

Мальчик из будущего

Поселягин Владимир Геннадьевич
1. Мальчик из будущего
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
5.59
рейтинг книги
Мальчик из будущего

Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Звезда сомнительного счастья

Кротовский, может, хватит?

Парсиев Дмитрий
3. РОС: Изнанка Империи
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
7.50
рейтинг книги
Кротовский, может, хватит?

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Плохая невеста

Шторм Елена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Плохая невеста

Попаданка в академии драконов 4

Свадьбина Любовь
4. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.47
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 4

Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Рюмин Сергей
1. Наследник чародея
Фантастика:
городское фэнтези
5.00
рейтинг книги
Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Менталист. Революция

Еслер Андрей
3. Выиграть у времени
Фантастика:
боевая фантастика
5.48
рейтинг книги
Менталист. Революция

Игра Кота 3

Прокофьев Роман Юрьевич
3. ОДИН ИЗ СЕМИ
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
8.03
рейтинг книги
Игра Кота 3

Новый Рал 10

Северный Лис
10. Рал!
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 10