Великий Черчилль

Тененбаум Борис

Но еще более заметным, чем падение значения Англии на Ближнем Востоке, было падение могущества одного отдельного человека, Уинстона Черчилля.

Он ничуть не потерял своей эффективности как оратор. Когда в парламенте шло обсуждение палестинской проблемы и нападки оппозиции на Эттли усилились, Черчилль сказал, что вся проблема возникла из-за того, что правительство, вопреки очевидности, «цепляется за предрассудки своего министра иностранных дел», Эрнеста Бевина, не желает признавать Израиль, уже бесспорно существующее государство, которое

при более благоприятных условиях могло бы стать другом Великобритании, и что «все могло бы быть намного проще, если бы правительство с самого начала согласилось на схему раздела Палестины».

Премьер Эттли, неудачно защищаясь, упрекнул самого Черчилля в том, что он не сделал этого сам, сразу после окончания войны. Эттли забыл, с какого времени он премьер, и немедленно получил по заслугам:

«О, нет. Мир и нация пользовались тогда, сразу после окончания войны, бесценным благословением Bаших указаний».

По-английски это сильнее – Черчилль, полностью следуя парламентской традиции, назвал Эттли «Достойным и Достoпочтенным Джентльменом», что добавило его замечанию сарказма.

Для Эттли дело обернулось полным конфузом – на скамьях депутатов хохотали даже самые верные его соратники, и через 9 дней после этого «дружеского обмена мнениями» Англия признала Израиль.

Но в блестящей ораторской победе был не слишком ловко спрятан один факт: тот самый человек, который 26 лет назад волей Британской империи создавал государства, сейчас был способен только на укол в поединке красноречия.

VIII

Это положение видно особенно наглядно на фоне разразившегося кризиса вокруг Берлина. Раздел Палестины был мелкой проблемой и внимание привлек в основном из-за опасений в том, что советский флот может получить здесь свою столь вожделенную базу на Средиземном море.

Но в Берлине ставки были поистине высоки.

Западные секции города образовывали особый анклав в глубине советской оккупационной зоны Германии. Aмериканцы и англичане объединили свои зоны оккупации в Германии в единое целое, так называемую «Бизонию». Вскоре к ним примкнули и французы, и «Бизония» стала «Тризонией».

Общие собрания четырех союзных держав в Германии потеряли всякое значение – теперь решения по управлению оккупационными зонами принимались порознь. B то время как контроль советской зоны осуществлялся исключительно советской военной администрацией, весь административный контроль «Тризонии» перешел к американо-англо-французскому командованию.

Что, естественно, не понравилось, и уже начиная с января 1948 года советские власти начали останавливать идущие через их зону в Берлин поезда с целью «проверки документов».

Документы можно проверять по-разному. Например, это можно делать долго и тщательно… 7 марта 1948 года правительства США, Англии

и Франции договорились об экономическом объединении своих зон и согласились на создание федерального германского правительства для управления ими.

9 марта 1948 года состоялось военное совещание в кабинете Сталина.

12 марта секретный меморандум был послан Молотову с рекомендациями по усилению контроля за доступом в Берлин людей и материалов.

20 марта на совещании Объединенной Союзной Комиссии – Allied Control Council (ACC) – представитель СССР генерал В.Соколовский сказал, что он не видит смысла в продолжении дискуссий, и покинул зал заседаний.

Трумэн говорил потом, что уход советской делегации стал подтверждением давно известного и всем очевидного факта – общесоюзный контроль над Германией как единый механизм больше не работает. «Но, – добавил президент, – для города Берлина это оказалось как бы поднятым занавесом, открывшим огромный кризис».

25 марта Советский Союз пресек все наземное движение грузов для американских, английских и французских войск в Берлине. С 1 апреля был запрещен наземный вывоз любых грузов без особого на то позволения – каждый грузовик и каждый вагон должны были пройти через процедуру дотошного обыска.

Начиная со 2 апреля американцы начали снабжение союзных войск в Берлине по воздуху.

Запрет на движение грузов для союзных войск наземным путем был отменен 10 апреля, но затем в течение следующих 75 дней периодически то возобновлялся, то отменялся снова.

5 апреля советский истребитель столкнулся с английским транспортным самолетом на подлете к базе Королевских Военно-Воздушных Сил в английском секторе Берлина.

Советское командование доложило в Москву:

«Наши контрольные и ограничительные меры нанесли сильный удар по престижу англичан и американцев в Германии… Американцы фактически признали, что снабжение их войск в Берлине по воздуху обходится им слишком дорого».

9 апреля советское командование потрeбовало вывода из своей зоны оккупации всех наземных навигационных постов американской армии, обеспечивавших безопасность полетов в Берлин.

20 апреля было объявлено, что все баржи, идущие по реке в город, должны иметь письменное разрешение от советского командования на перевозку каких бы то ни было грузов.

В мае 1948 года по приказу из Москвы военной администрацией была введена специальная денежная единица, которая была объявлена законным средством платежа в Восточном Берлине.

18 июня американцы, англичане и французы объявили о введении в их объединенной зоне оккупации так называемой немецкой марки – Deutsche Mark, еще ее называли «западной».

22 июня СССР объявил о вводе новой денежной единицы во всей своей зоне оккупации, ее называли Ostmark, или «восточной» маркой.

В тот же день было выпущено предупреждение как союзным войскам, так и населению Берлина, что эта марка будет единственным законным средством платежа во всем городе, вне зависимости от сектора.