Великий диктатор. Книга вторая
Шрифт:
— Я понял вас, Леопольд Генрихович. Это, конечно, не справедливо по отношению к нашему княжеству, но могло быть и хуже, — согласился с генерал-губернатором новый глава хозяйственного департамента.
— Теперь, что касается поражения в правах некоторых наших партий. Под полный запрет попадают все партии социалистического толка. Как и прежде, вне закона объявляется партия активного сопротивления. И к ней добавляется младофинская партия. Господин Нюборг, вы должны передать членам младофинской партии, которые не замарали себя участием в восстании, что у них есть ровно неделя на переход в другие
Глава 21
Глава 21
В Гельсингфорс мы с дедом приехали на похороны Георга Стокманна. Так-то он помер ещё под Рождество, и его даже чуть не похоронили в городе Кройцнах Германской империи. Но сыновья вовремя приехали туда и сумели предотвратить это. И только 9 февраля 1906 года смогли доставить гроб с телом своего отца в Гельсингфорс. А через пару дней состоялись и похороны на кладбище Хиетаниеми. Погребли старшего Стокманна совсем недалеко от могилы Захара Топелиуса.
Похороны были богатыми и многолюдными. На отпевание в католический собор Святого Генриха Уппсальского даже прибыл наш новый генерал-губернатор Леопольд Мехелин. Было много сенаторов и депутатов нового сейма. От собора до кладбища было примерно три километра по центральным улицам. И треть этого расстояния я прошёл в компании с внуками и внучками Георга Стокманна. Впереди всей процессии, бросая на булыжники мостовой алые розы. Заводская улица сменилась Казарменной, а на Южной Эспланаде нас сменили сыновья усопшего.
А на следующий день деда Кауко вызвали срочной телеграммой в Улеаборг. Что там такое страшное случилось он мне не рассказал и, вручив мне чек на предъявителя на сумму в шесть тысяч марок, умотал домой. Такая громадная сумма нужна была для оплаты полугодичного содержания моей виллы «Летний Берег». Когда мы с дедом узнали от старого управляющего, что на содержание и оклады персонала надо тратить тысячу марок в месяц, то решили хранить эту информацию от всех родственников в секрете. Иначе бы нас точно поколотили и заставили продать столь разорительную недвижимость. А терять очень привлекательный участок с домом мне уже не хотелось.
Почему дед не отдал чек управляющему, а поручил его обналичить мне, я терялся в догадках. Может опять решил меня проверить. «Был же у Матти чек на тысячу франков и спустил он его на пулемёт, а что будет если ему доверить чек на большую сумму?» А может и нет. Я иногда действия этого старика не понимал совершенно, впрочем, он мои тоже частенько не понимал.
После возвращения части Китайской особой бригады в Финляндию, к нам в Улеаборг приехало двое офицеров-медиков. Полковник Фердинанд фон Вальберг и капитан Пол Ярвинен. Которые поставили меня и деда Кауко в известность, что взяли на себя смелость оформить патент на «Финскую зелень» и внести в него мою фамилию, как соавтора. Они, также привезли английские журналы «Ланцет» и «Природа» с опубликованными статьями о применении «Финской зелени» в качестве обеззараживания в военной хирургии во время Русско-Японской войны. И проинформировали:
— Матти, мы собираемся организовать фабрику по выпуску этого средства. Правда, мы
Я взглянул на деда Кауко, который мне усиленно подмигивал, и вместо согласия предложил нечто другое.
— Господа, я бы хотел, чтобы получаемые вами средства с моей доли были направленны на организацию лаборатории по созданию новых лекарств. Хотя бы для проверки других анилиновых красителей, а вдруг и они тоже имеют схожие свойства.
Естественно, что доктора согласились, а после их ухода дедуля устроил мне форменный разнос.
— Ты дурак, Матти! Это же твоя придумка! Ты сам мог получать с неё деньги! Нет! Я точно подам на них в суд!
— Если ты это сделаешь, я найму адвоката и через суд добьюсь перевода ВСЕХ, — я специально, голосом, выделил это слово. — ВСЕХ заработанных мной денег на отдельный счёт. Пусть там лежат и ждут моего совершеннолетия!
— Пфф! Мальчишка! Это же приведёт к развалу всей нашей корпорации! И автомобильный, и оружейный заводы твои любимые придётся закрыть. И строительство электростанции прекратить.
— Пусть! Зато мои деньги будут при мне! Мне проще продать свои патенты, чем доверить их тебе!
— Но почему? Что я такого тебе сделал, что ты так собираешься поступить с семейным делом?
— Почему? Тебе напомнить? Помнишь как бутыли с тем красителем появились в моей комнате? Как ты обещал мне отдать содержимое одной бутылки на эксперименты, а затем передумал и оставил всего пять фунтов? А помнишь как мы с Миккой рассказывали тебе про «Зелень» которая заживляет раны у нас и у моих пионеров? Что ты тогда нам сказал? А? «Если ранку обосцать — то она тоже заживёт», — передразнил я деда. — А тут он решил судится с военными которые испытали и признали годной мою придумку. И не забыли обо мне. Да тебя всё общество проклянёт, если ты подашь в суд на людей, которые спасали жизни наших солдат на войне!
— Хм. Так-то оно так. Вот перкеле! Об этом я и не подумал! Ну ты и бесёнок! Всегда сумеешь всё выставить так, что это я виноват! Но зачем ты отказался от своей прибыли сейчас? Хоть какие-то но деньги.
— Деда, ну сколько они смогут вложить в ту фабрику? Создадут мастерскую и будут продавать на пару сотен марок в месяц. Хочешь получить прибыль? Войди с ними в пай, а там и патент сможешь выкупить, или предложи оформить международные патенты. Я зуб тебе даю, — пощёлкал я ногтем указательного пальца по своему клыку. — Что о патентовании в других странах они и не подумали даже. Кто тебе мешает производить зелень в Швеции или в Америке?
— Хм. Ну да. Доктора они такие. Не от мира сего. Надо будет с ними встретиться и обговорить всё пока они не уехали.
— Да и лаборатория всё равно нужна. И нам, в первую очередь. Вдруг и вправду другие красители могут лечить что-то ещё. Вдруг они смогут излечить чахотку или сифилис! Ты представляешь, какие это доходы?
— Ну, ты! — аж задохнулся старик от открывшихся ему перспектив. — Если найти лекарства от этих болезней, то нам и заводы никакие не нужны будут. Мы станем богатеями. Тьфу! Истинный бесёнок! И меня заразил своими мечтами! Теперь придётся ещё и в лабораторию эту вложиться.