Великий Ганди. Праведник власти
Шрифт:
Лидеры ИНК, руководствуясь советами Ганди, все же пытались найти компромисс с английским правительством. Очередная попытка была предпринята летом 1940 года, когда после капитуляции Франции над Англией нависла угроза вторжения. Учитывая ухудшение военно-стратегической обстановки для метрополии, рабочий комитет ИНК, вопреки мнению Ганди, выступил с заявлением о том, что если Англия даст гарантии предоставить Индии независимость сразу же после окончания войны, то представители конгресса готовы войти во временное национальное правительство и вернуться на свои министерские посты в провинциях, чтобы участвовать в организации эффективной
Ганди был против этого решения, поскольку оно означало поддержку насилия. По словам Неру, члены ИНК были опечалены разногласиями с Ганди по столь ключевому вопросу. «Это было глубоким горем для всех, кто был заодно с ним, ибо конгресс в том виде, каким он стал, был его детищем. Но организация не могла согласиться с применением его принципа ненасилия к войне».
В августе 1940 года британское правительство дало понять, что не готово передавать власть в Индии Индийскому Национальному конгрессу, поскольку против этого категорически возражает Мусульманская лига.
Летом 1940 года Ганди вновь поставил перед конгрессом в связи со Второй мировой войной вопрос о применении принципа ненасилия во внешней политике будущей независимой Индии. Исполнительный комитет конгресса ответил, что не может распространять применение принципа ненасилия так далеко. Это привело к разрыву между Ганди и конгрессом. Но спустя два месяца была выработана согласованная компромиссная формулировка, согласно которой Исполком конгресса «твердо верит в политику и практику ненасилия не только в борьбе за сварадж (самоуправление, независимость), но также и в свободной Индии, в той мере, в какой это может быть там применено», что «свободная Индия будет всеми силами поддерживать всеобщее разоружение и будет сама готова показать в этом отношении пример всему миру. Осуществление этой инициативы неизбежно будет зависеть от внешних факторов, а также от внутренних условий, но государство сделает все, что в его силах, для претворения в жизнь этой политики разоружения…»
Руководители конгресса просили Ганди вновь возглавить освободительное движение. Он, однако, не поддался на призывы левого крыла ИНК начать новую кампанию гражданского неповиновения. Ганди провозгласил индивидуальную сатьяграху, в которой должны были участвовать видные конгрессисты из числа его безоговорочных последователей. Честь разделить с ним сатьяграху вождь даровал только безоговорочным пацифистам, выступавшим под лозунгами «Никакой другой поддержки Англии в войне, кроме моральной! Ненасильственное сопротивление всякой войне! Все планы использовать фашистские державы в борьбе против господства англичан в Индии — безнравственны!»
Ганди предостерег конгресс от организации массовых шествий, демонстраций, публичных митингов, собраний, групповых выступлений, которые в условиях военного времени легко могли быть подавлены полицией и войсками, причем с большим количеством жертв. Сатьяграха должна была свестись к устным одиночным протестам. Ганди предупреждал тех, кто готов сразу же вступить в бой с британскими властями, что без достижения индусско-мусульманского согласия нельзя начинать массовую кампанию, которая может закончиться
Одновременно Ганди продолжает свою конструктивную программу, в которую кроме достижения индусско-мусульманского единства входит обучение народа грамоте, расширение ручного прядения и других кустарных промыслов и ремесла, развитие кооперации, преодоление социальных и кастовых предрассудков, в том числе приниженного положения женщин. Без осуществления этой программы нельзя успешно противостоять колонизаторам, подобно тому как нельзя «поднять ложку парализованной рукой». Перемены в сознании людей должны идти снизу. Наивно думать, что с достижением независимости люди изменят свое отношение друг к другу, к труду и собственности и что все блага свалятся с неба, разъяснял Ганди.
В индивидуальной сатьяграхе, начавшейся в октябре 1940 года, приняли участие члены рабочего комитета ИНК и руководящие деятели провинциальных комитетов. Ганди отказался от массовой сатьяграхи, чтобы не подрывать военные усилия Британской империи. В его инструкциях сатьяграхам, о которых был заранее проинформирован вице-король, подчеркивалось, что нельзя досаждать властям. Тем не менее многие из участников индивидуальной сатьяграхи, не успев выкрикнуть ни одного антивоенного лозунга, оказались за решеткой.
В середине ноября начался второй этап сатьяграхи. Несколько сотен отобранных людей, учеников Ганди и общественных деятелей, насчет которых была полная уверенность, что они ни в коем случае не прибегнут к насилию, получили разрешение принести себя в жертву, нарушили какое-либо официальное предписание. В результате 400 членов конгресса оказались за решеткой, в том числе такие руководители, как Неру, Пател, Раджагопалачари, Азад и другие.
Движение постепенно расширялось, и к маю 1941 года власти арестовали уже более 25 тысяч конгрессистов, пытавшихся протестовать против участия Индии в войне.
Министр по делам Индии Эмери назвал индивидуальную сатьяграху «достойной сожаления и нелогичной, апатичной, вялой кампанией, неспособной пробудить к себе сколько-нибудь широкий интерес». Угрозы для властей она не представляла. Английское правительство радовалось, что Ганди не начал массовую кампанию гражданского неповиновения, что угрожало взорвать ситуацию в Индии.
В это время после завершения учебы в Лондоне в Индию вместе со своим будущим мужем парсом Ферозом Ганди (однофамильцем Махатмы) вернулась дочь Неру Индира. В Бомбее ей сразу же вручили телеграмму от Махатмы Ганди, который просил незамедлительно навестить его.
Индира нашла, что Махатма мало изменился, вот только еще больше похудел и почти совсем лишился зубов. Из беседы с Ганди она поняла, что учитель по-прежнему ищет гармонию в соединении большой политики с чувствами и желаниями простых людей.
После нападения Гитлера на СССР Компартия Индии призвала индийцев активно участвовать в войне против держав «оси». Рабочий комитет конгресса в декабре 1941 года принял резолюцию, где говорилось: «Советский Союз всегда отстаивал ясные гуманные, культурные и социальные ценности, имеющие огромное значение для развития и прогресса человечества. Рабочий комитет считает трагедией, если в итоге разрушительной войны эти усилия и достижения будут уничтожены». Симпатии Ганди были полностью на стороне Советского Союза, но он и его сторонники по-прежнему выступали против участия индийцев в любой войне.