Великий Гусляр
Шрифт:
И тут на площадь въехала кавалькада машин во главе с товарищем Чингисовым.
Чингисов сидел на заднем сиденье и уже перекатывал пальцами в кармане горошину, с помощью которой проверял, хорошо ли заботятся о дорогах и площадях во вверенных ему городах и поселках. И что же он увидел? На центральной площади Великого Гусляра зияла яма с пятиэтажный дом, в которой лежала железяка гигантского размера. Возле ямы стоял Батыев и пил чай с лимоном.
Именно эта деталь более всего
Все это Чингисов высказал Батыеву. И, не выслушав его объяснений, уехал.
Батыев уселся на краю ямы и первый раз в жизни заплакал.
А в больнице пришелец скушал чашку куриного бульона и сказал, что теперь положит жизнь, чтобы отблагодарить город.
В кабинет осунувшегося Батыева вошел человек махонького роста с зеленоватым личиком.
— Я пришел, — сказал он, — от имени цивилизованной галактики высказать вам благодарность как отцу города за мое спасение.
— Садитесь, — сказал Батыев. — В ногах правды нет.
Батыев старался улыбаться, хотя улыбаться было не из-за чего — вот-вот в город должны нагрянуть корреспонденты и шпионы.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил пришелец.
— Вас, наверное, тянет домой, — сказал Батыев. — К родным. Мы вас не задерживаем.
— Вы благородны, — ответил пришелец. — Но родные подождут. Они ждали восемьсот лет, и ничего с ними не случится.
— Но ваш корабль мешает движению, — сказал Батыев.
— Разумеется, — согласился пришелец. — Десять минут назад я его перенес на берег реки.
Батыев метнулся к окну.
И в самом деле — корабля не было. И ямы не было. И площадь была гладкой, хоть катай горошины. Только покрытие было не привычного асфальтового цвета, а розового, с жемчужным отливом.
Батыев ахнул.
— Если не возражаете, — сказал пришелец, — я могу сделать покрытие для всех улиц вашего города.
Он полез в карман своего сиреневого комбинезона и достал мешочек.
— Здесь, — сказал пришелец, — затравка. Достаточно разбавить ее в стакане воды — один грамм, не более, а потом вот из этого пульверизатора разбрызгать смесь по улице, мысленно представляя себе, какой ширины должно быть покрытие. И улица замощена.
— Ну, молодец! — восхитился Батыев. — Чаю хочешь?
— Чаю не хочу, пил у Минца. Какую улицу будем мостить?
— Погоди, — сказал Батыев. — Вызовем начстроя и решим…
— Слушай, Слабенко, — сказал Батыев начстрою. — Вот тут товарищ имеет предложение по поводу благоустройства.
— Знаю, — сказал Слабенко, кивая пришельцу. — Площадь-то
— Слабенко, не будь бюрократом! Лучше планируй, как дальше работать. Чтобы город к завтрему был образцовым. А то приедут иностранцы — что увидят? Вы сколько у нас еще останетесь?
— Сколько надо, — ответил пришелец. — Но не связывайте мое пребывание с хозяйственными работами. Затравку я вам оставлю. И каждый сможет делать любые дороги и так далее…
— Что значит «так далее»? — насторожился Батыев.
— Можно дома строить…
— Какие дома?
— Любые, — сказал пришелец. — Берете затравку, смешиваете со стаканом воды, поливаете на землю и мысленно представляете, какой нужен дом. И он растет.
— А скобянка? А сантехника?
— Все будет как положено, — сказал пришелец.
Батыев прошелся по кабинету, затем поглядел на Слабенко:
— Сечешь? Выходим на первое место в области. А ты — пришельцы, пришельцы… Надо верить в космическое братство!..
Батыев ласково положил руку на плечо пришельца.
— Так я пошел делать улицы? — спросил пришелец.
— Иди, — сказал Батыев. — С богом!
Пришелец ушел, а Слабенко, оставшись в кабинете с Батыевым, сказал:
— Кранты нам, товарищ Батыев.
— Ты о чем?
— Давно вы сидите начальником, а простых вещей не понимаете. Для чего я в городе?
— Чтобы строить, — сказал Батыев.
— Правильно. Поэтому у меня бухгалтеры есть, рабочий класс, кассиры — всего двести шестьдесят человек, не считая подразделений. И все при деле.
— И все план не выполняют! — перебил начстроя Батыев. — Зачем только хлеб едите? Пришел вот один пришелец…
— Вот именно, — сказал Слабенко. — Не выполняем, но стараемся, принимаем социалистические обязательства, боремся. А теперь что? Куда мне девать аппарат?
Батыев задумался. Потом спросил:
— У тебя все?
— Нет, не все! Он дороги строит вечные. Их ремонтировать не надо. Понял, какая для нас катастрофа?
— Займешься жилищным строительством… — Голос Батыева дрогнул.
— Жилищным? А ты посмотри в окно!
Они подошли к окну. Вдали, на берегу реки, медленно поднимался, этаж за этажом, белоснежный дом. На глазах поднимался. И окна уже были застекленные.
— К обеду жилищная проблема в городе будет решена, — сказал Слабенко. — Значит, еще тысячу человек без работы оставим. А у тебя в конторе отделы промстроя, культстроя — куда их денешь? А меня куда денешь?
— Ну уж ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? А знаешь, что он в интервью сказал?
— В каком?