Великий Гусляр
Шрифт:
— В дорогу, в дорогу! — призвал одетый Удалов делегатов. — Теперь-то все сомнения разрешены.
— Нет, не все, — вмешался тогда Николай Белосельский.
Он-то знал Удалова с детства, и потому голый и буйный Удалов вызывал в нем куда большие симпатии, чем положительный.
— Разрешите, я тоже кое о чем спрошу.
— Разрешим? — спросил председатель.
— Только чтобы это был последний вопрос, — согласились делегаты.
— Скажи мне, Корнелий одетый, — обернулся к нему Белосельский. — Как звали
— Ах, какие мелочи! — быстро ответил одетый Удалов. — Я даже не помню.
— Карабасом мы его звали! — закричал голый Удалов. — А химичку Кислотой, а историка Иваном Александровичем…
— Хватит, — сказал Белосельский. — Еще один вопрос. Теперь к голому Удалову. Где я познакомился с твоей женой?
— Всю жизнь мучаюсь, — ответил Удалов. — Вернее всего, в пионерском лагере. Или в кружке юных натуралистов, где ты резал лягушек, а Ксюша разводила гладиолусы.
— Я ненавидел резать лягушек, — сознался Белосельский и пожал израненную руку голому Удалову. — Мы познакомились в кино.
— Безобразие! — заявил одетый Удалов. — Я протестую.
Но в этот момент Ксения, которая сидела, ласково положив руку на плечо одетому Удалову, совершила резкое движение, рванула пиджак на себя, и тот соскочил с Корнелия. И под пиджаком обнаружился золотой смокинг кузнечика Тори, синхронного переводчика. Вторым движением Ксения стащила с кузнечика маску и парик.
Кузнечик совершил громадный прыжок, стараясь скрыться от преследования, но голый Удалов был начеку. Еще мгновение — и Тори, затрепетав в руках Удалова, запричитал:
— Я ни в чем не виноват! Я жертва обстоятельств.
— Вызывайте врачей, — сказал Удалов. — Пусть они вынут из Тори паразита и исследуют его. Тогда нам легче будет найти способ бороться с этой опасностью.
— Не смейте! — закричал микроорганизм голосом кузнечика. — Я представитель суверенного народа!
Но к нему уже спешили врачи в масках и защитных халатах.
Удалов вернулся к Ксении. Ксения плакала.
— Ты когда догадалась, кисочка, что я настоящий? — спросил Корнелий у жены.
— А тогда догадалась, — ответила Ксения, — когда тебя эта тварь с длинными ногами стала всенародно защищать. Донжуан немытый!
И на глазах всего съезда Ксения отвесила любимому мужу оглушительную пощечину.
Разумеется, эта пощечина не помешала делегатам СОС избрать на последнем заседании Удалова почетным председателем Союза Обыкновенных Существ. Удалов был признан единогласно самым достойным и самым средним из всех средних существ Галактики. С тех пор его даже на самых дальних звездных системах официально именуют Председателем Космоса и Сокрушителем дракона, а любовно — Победителем паразитов.
Глава 25, заключительная
Вечером, перед отъездом домой, когда закончились ликования по поводу избрания
Ксения зашивала мужу пиджак, порванный во время разоблачения кузнечика. Удалов разбирал бумаги: те, что пригодятся на Земле, откладывал направо, а те, что без надобности, — налево.
— Теперь мне с тобой сладу не будет, — сказала Ксения, откусывая нитку. — Что ни день — в космос, то на заседание, то на совещание.
— Нет, — ответил Удалов. — Пускай сами ко мне приезжают. У меня в стройконторе дел много.
— Будешь, будешь в космос гонять. К своей возлюбленной.
— Она мне не возлюбленная, Ксюша, — возразил Удалов. — Она только выполняла задание.
— А ты и распустил перья.
— Извини.
— Никогда. А то женись на ней, я не возражаю. Поселяйся здесь, занимайся общественной работой, воюй с драконами. Из-за меня небось ни разу с драконами не воевал.
— У нас, кисочка, драконов нет, — напомнил Удалов.
Но голос его был невесел. Какие-то рецидивы страстного увлечения Тулией сохранились. И хотя еще по дороге домой Тулия объяснила Удалову, что испытывает к нему чувство благодарности, чувство дружбы и чувство почтения, но не больше, что теперь она полностью отдастся учебе, чтобы забыть об ужасных и позорных месяцах плена, Удалову трудно было забыть, как Тулия расширяла прекрасные глаза при виде Корнелия и повторяла: «С первого взгляда… и на всю жизнь!»
Неужели, мысленно вздыхал он, некоторые женщины могут так легко и убедительно притворяться? Как трудно поверить… и как не хочется верить.
Удалов искоса взглянул на Ксению и принялся шустрее раскладывать бумаги, опасаясь, как бы, по своему обыкновению, Ксения не прочла его мыслей. Но Ксения прочесть их не успела, потому что в дверь постучали и вошли Белосельский с Тулией. При виде Тулии Ксения поморщилась, Удалов тоже. По разным причинам. Ксении вообще Тулия внешне не нравилась, а Удалову не понравилось, что Тулия шла, положив золотую головку на плечо Николаю, как будто это была для нее самая привычная поза.
— Мы с печальной новостью, — сообщила Тулия.
— Говорите.
Удалов пытался преодолеть в себе остаточную ревность к другу детства. Пора было привыкать. Тулия уже третий день ходила, положив голову на плечо Николаю.
— Пришла телеграмма с дикой планеты. Вождь и дедушка передают привет, желают счастья в личной жизни. Они глядят Прибор и ждут высоких урожаев.
— А что же в этом печального? — спросил Удалов.
— Предсказатель умер. Умер наш Острадам.
— Не может быть! — Удалов отошел к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. — Значит, он был прав в последнем своем предсказании.