Великий Гусляр
Шрифт:
Лермонтов в тот вечер набрал еще две дюжины неумолимых врагов.
Но в Гусляре, как и в том салоне, пришлось смириться с событиями, сделав вид, что иного и не ожидали.
Рыбки сделали свое дело, а люди этим воспользовались.
Лермонтов прочел новую поэму, хоть и коротенькую, но ведь мы были в числе тех избранных, которым он доверил первое знакомство со своим опусом.
И Великий Гусляр погрузился в ожидание.
Тем более что фильм, посвященный этому событию, на широкий экран тогда не был выпущен, потому что как раз в то время началась отчаянная и
Итак, прошло тридцать лет со дня появления рыбок и пятнадцать с начала той, уже забытой, антиалкогольной кампании.
Как и в первый раз, золотые рыбки попали в Великий Гусляр по ошибке. Есть различные мнения, кому и для чего они предназначались. Эту загадку можно решить, если выяснить, каков потолок рыбьих возможностей. К примеру, может ли золотая рыбка установить мир на Ближнем Востоке или хотя бы указать местонахождение Усамы бен Ладена. И второй важный вопрос: если в Гусляр привезли целый аквариум золотых рыбок, значит, где-то существует питомник рыбок и лежит их икра.
Когда тридцать лет назад гуслярцы загадывали свои скромные желания, силы зла не успели спохватиться…
Растянутое вступление к интересной истории понадобилось мне, чтобы подготовить читателя к тому, что приключения не повторяются, и если один раз вам что-то сойдет с рук, то вторично на милость судьбы лучше не рассчитывать.
Зоомагазин в Великом Гусляре, как и много лет назад, делит небольшое помещение с канцтоварами. Но теперь куда выгоднее торговать продуктами, чем животными. Правый угол занимают полки с кошачьим и собачьим кормом, который часто показывают по телевизору, где породистые собаки хвастаются перед обыкновенными своей блестящей шерстью и гладкостью морд, потому что предпочитают катышки, подобные козьим орешкам, обыкновенной еде.
Магазин этот приватизированный, как бы принадлежит народу в лице Оксаны Косых, проживающей на Кипре, а работают в нем сестры Трофимовы, Алена и Оля, очень похожие внешне, ибо они близнецы. Отличить их чужому человеку невозможно, но мать отличает по родинке, которая у одной из них — на правой щеке, а у другой — на левой. Впрочем, есть еще одно отличие: одна из них, Лена, беременная на шестом месяце, а вторая еще девушка.
В тот июньский день, когда все началось, возле Оли в канцтоварах стоял Мирослав Галкин, ее воздыхатель. У Лены, которая на шестом месяце, воздыхателя не было, потому что он уехал в Котлас заработать денег к свадьбе. Там и сгинул.
У дверей остановилась машина «Газель», заглянул известный девушкам шофер Никодим в коже и заклепках и от двери крикнул:
— Товар принимать будем?
Мирослав, бритый, плечистый, но не заработавший еще золотой цепи, пошел помогать. Они вдвоем занесли сначала десятилитровый бидон с мотылем, а потом большой ящик, в щелях между досок которого вырисовывались стружки и поблескивало стекло. Ящик был тяжел. На нем было немало наклеек.
— Что там? — спросила Ольга.
Алена, которая была в положении,
— Что-нибудь межпланетное?
Как вы знаете, особенность Великого Гусляра заключается в том, что он стоит на возвышенности, не видной с Земли, но совершенно очевидной при взгляде из космоса. Это и привлекает к Гусляру инопланетян, которые совершают посадки в окрестностях города и порой общаются с наиболее любопытными, на их взгляд, туземцами. А из туземцев им более других приглянулся Корнелий Удалов, он даже неоднократно бывал за пределами Солнечной системы. Поэтому неудивительно, что если в любом другом русском городе слова Лены были бы встречены хохотом и восприняты как глупая шутка, то в Гусляре никто не удивился. Только разумная Ольга спросила:
— А накладные в порядке?
— Держи, — сказал Никодим, который, кстати, был засланным с Два-икс шпионом и таился в Гусляре в ожидании сигнала к началу вторжения. Но пока сигнала не поступало, он оставался обыкновенным простым человеком и никому вреда не делал. Когда сигнал поступит, Никодим, конечно же, станет страшен, но может быть, это случится не скоро.
Накладная была в норме.
В накладной значилось:
«Двадцать три золотые рыбки. Конфискат. Поступили с Хабаровской таможни 24 мая с.г.».
Там еще многое было написано, в том числе цена за штуку, постановление санитарного карантина и даже незаметная печать ФСБ.
В общем, дело обыкновенное, товар тоже нормальный. Хоть и любопытный. Уже много лет в магазин золотых рыбок не поступало. Может, в Архангельске они и были, или в Вологде. Но Великий Гусляр — слишком малый и тонкий периферийный сосуд в системе государственного кровоснабжения. Сюда и попугаев не завозят.
— Конфискат, — сказал Никодим. — Значит, по низкой цене. Так всегда бывает.
Посмотрели в ценник. Рыбки были оценены по шестьдесят рублей с копейками. Недорого.
— А шо, — сказал Мирослав по прозвищу Слава-шкет, — если их на щи пустить, не разоримся.
И громко рассмеялся.
За его смехом не слышен был гул негодования, что донесся из ящика.
Тем временем Никодим принес молоток и клещи, не спеша и осторожно, так как был человеком обстоятельным, иначе бы его в шпионы не взяли, и отодрал доски. В груде стружек стояла колоссальная пятидесятилитровая бутыль темно-зеленого стекла. В ней поблескивали золотые искорки-рыбки.
— У тебя аквариум был, — сказала Лена. — В кладовке.
— И точно, — согласилась Ольга и послала мужиков в кладовку за аквариумом. Аквариум был велик, из него выскочили семьей обиженные пауки. Лена принесла мокрую тряпку. У нее уже появилась округлость и солидность в движениях, свойственная будущей матери, хотя при том возникла и угрюмость, характерная для девушек, которые вовсе не собирались становиться матерями в ближайшие лет пять-шесть.
Ольга протерла аквариум, а Мирослав с Никодимом натаскали воды. Никодиму пора было ехать дальше, но что-то его задержало в магазине. А он как опытный разведчик не стал спорить со своим внутренним голосом.