Великий князь

Кулаков Алексей Иванович

– Досталось вам, бедные.

Медленно просканировав десятикнижие на предмет неприятных довесков, Дмитрий ненадолго задумался - фолианты звучали очень характерно. Так, будто рядом с ними когда-то разом

умерло очень много людей.

– Гм, а отзвук достаточно старый - значит, османов можно исключить. Местные войны? Или это след с тех времен, когда Тамерлан взял и разрушил Исфахан? Вроде бы, тогда из отрубленных голов воздвигли высокие башни...

Погладив мелкие царапины и зарубки на обложке верхней рукописи, правитель вытянул из стопки седьмой и восьмой тома - с описанием народов Восточной Европы вообще, и Гардарики в частности.

– Так, здесь у нас про волжских булгар. Хазары и аланы, буртасы...

Отыскав нужную страницу, молодой государь довольно прищелкнул пальцами и перекинул на нее потертую ленту-закладку. Учитывая тот факт, что автор энциклопедии был современником сына, а потом и внука самого Рюрика, и вроде бы не питал неприязни к славянам и русам, чтиво обещало быть очень интересным!

– Государь мой.

Отложив на время книгу, Дмитрий взял с малого блюда небольшую фарфоровую чашечку с густым напитком,

источающим просто-таки божественный аромат. Осторожно отпил крохотный глоточек, чуть прикрыл глаза и едва заметно кивнул:

– Уже лучше.

Пока торговый гость Суровского ряда Тимофей Викентьев суетился и рыскал по персидским книготорговцам и алхимикам, выискивая для своего государя старые рукописи и кое-каких редкие травы, другие члены Великого посольства тоже не скучали. Например, стряпчий Егорий Колычев умудрился тихонечко соблазнить на переезд аж три семьи потомственных ковроделов, завести полезные знакомства с некоторыми главами знатных персидских родов, и уже перед самым отъездом - прикупить на рынке чернокожего холопа. Довольно-таки пожилого, полуслепого (вдобавок с больными ногами), зато имеющего большой опыт по части массажа и приготовления кофе. Собственно, его и купили в качестве наставника по первой части - но вторая внезапно оказалась важней. Так что потомственный раб Кафур на старости лет обрел не только новый дом и относительный покой, но и молодую рыжеволосую ученицу.

– Государь мой, приближается время полуденной трапезы...

– Брысь!