Великий князь

Кожевников Олег Анатольевич

Все шутки кончились, как только мы подъехали к моему особняку. И не потому что у нас изменился настрой, а всё из-за бабских истерик. Каким-то образом (без радио и телевиденья), Наталье, да и всем обитателям особняка стало известно, что на Великого князя совершено покушение. Поэтому, как только вошёл в дом, обойдя застывшего в ступоре привратника, то услышал женские рыдания и причитания. А затем на меня кинулось и повисло на шее растрёпанное, что-то бубнящее существо. Это была моя жена Наталья. Словами привести её в нормальное состояние никак не удавалось. Пришлось применять средство - К, то есть отпаивать её французским коньяком. Михаил Александрович в этом вопросе оказался человеком запасливым и хорошо подготовленным к "сухому"

закону. Гаркнув на Глашку, чтобы замолкла, а она уже успела прибежать из кухни и сейчас, как и все женщины в доме, скулила и что-то причитала. Уже не обращая внимание на продолжающиеся всхлипывания я начал распоряжаться:

– Глафира, быстро неси закуску под коньяк в мой кабинет. Приборы и рюмашки подашь на трёх человек. Будем отмечать счастливое спасение Великого князя от происков террористов.

Уже улыбающаяся домоправительница убежала, а я поддерживая Наталью за плечи, повёл жену в кабинет. За нами поднялся и Кац. Только мы расселись за столом, как дверь распахнулась, и улыбающаяся челядь начала вносить скромную закуску Великого князя. Да с таким закусоном я с несколькими друзьями мог бы в Пущино месяц гудеть не просыхая. Кац наверное был такого же мнения, по крайней мере улыбаясь, он шепнул:

– Михась, вспомни нашу пьянку в институте, спиртягу и маринованные томаты! Да мы просто теперь в раю с тобой - вон даже закуска на столе не помещается! Всё-таки я умный, раз нырнул за тобой в неизвестность.

Наше застолье продолжалось довольно долго. И одной бутылкой дело не обошлось. Полученный стресс нужно было снимать не только Наталье, но и мне. Я же не железный и очко, правда, после принятия первой рюмки, тоже начало играть. Потом, спровадив уже хорошо поддатого Каца, я набросился на Наталью. А может быть и она на меня - помню плохо. Но чувство удовлетворения этой ночи любви - хорошо запомнилось.

Детальное обсуждение покушения и его причин, началось утром, после завтрака. Аналитиком и оратором выступил Кац. В отличие от меня он выспался, а я, сидя за письменным столом можно сказать, клевал носом. Пришёл в себя только после того, как привратник принёс в кабинет утренние газеты. Ещё бы не прийти в себя, когда на первых полосах принесённых газет, красуется твоя физиономия. Возмущался я только первые секунды, когда увидел эти фотографии Великого князя с различимыми слезами в глазах, а когда прочитал несколько передовиц, досада моя прошла. И моё отношение к прочитанным материалам выразил Кац, тоже просмотревший несколько газет, он после этого, воскликнул:

– Обалдеть...! Лучшего пиар-хода, чем вчерашние события трудно придумать! Надо же допотопными фотокамерами, сделаны такие классные фотографии! Резкость поразительная - даже слёзы на твоих глазах видны. А кадр где ты целуешь заслонившего тебя от пуль георгиевского кавалера, реально берёт за душу.

– Да не целовал я его! Просто Василий был очень слаб, и я поднёс его к себе, чтобы услышать шепот парня. Ну и свою голову наклонил близко к лицу Василия. Так что не целовал я его, а всего лишь наклонился, чтобы разобрать, что говорит Василий.

– Ты только не говори это никому другому - даже жене. Не нужно своей правдой опошлять такой трогательный момент. И то, что Василий был твоим денщиком, тоже не говори. Пусть люди думают, что фронтовик, георгиевский кавалер, заслонил собой от пуль немецких шпионов, боевого генерала. Нужно всеми силами поддерживать эту газетную версию. Ты хоть понимаешь, что вчерашнее нападение большевиков и героический поступок Василия, решает массу наших проблем. Во-первых, когда народ узнает, что за покушением с целью убить боевого генерала, приехавшего в Петербург лечиться от страшной болезни, заработанной на фронте, стоят большевики, то рейтинг их даже среди промышленных рабочих, очень сильно упадёт. А известие о том, что убили они, простого крестьянского парня, героя войны, грудью вставшего на защиту своего генерала, подорвёт

их рейтинг и в среде либеральной интеллигенции. И наоборот твой поступок, который в одиночку одолел банду шпионов-марксистов, повысит уважение к дому Романовых. Дело за малым - нужно грамотно дать информацию в газеты, что на тебя организованно покушение партией большевиков, руководство которой сейчас находится в Берлине и сотрудничает с Германским Генштабом. Этим я сегодня же займусь.

– Противно всё это! Грязно как-то!

– Благородным стал? Мараться не хочешь? Тогда в Пермь, пожалуйста! А я такой участи себе не желаю!

– Ладно, Кац успокойся! Ты же знаешь меня и то, что я никуда не сверну с выбранной нами дороги. И за свою жизнь, вернее Великого князя, буду биться любыми грязными методами. А тут ещё к моей жизни пристёгнуты судьбы миллионов людей.

– Понял тебя Михась, я тоже никуда не сверну. И не волнуйся - одного тебя барахтаться в этом дерьме не оставлю! Ладно, хватит лирики, вернёмся к серьёзным вещам. Так вот большевики подставились очень капитально и я не Кацман, если не раскручу это по полной программе. В общем, буду работать по этому вопросу. Но не только проблему большевиков поможет решить вчерашнее происшествие. Вот скажи мне Михась - в чём у нас сейчас самая большая потребность?

– Сам знаешь - в деньгах и в отсутствии преданных воинских формирований.

– Вот именно! А вчерашнее подлое нападение на Великого князя, к тому же командира 2-го кавалерийского корпуса, может всё это дать.

– Каким же образом?

– Деньги от императора, а солдат вполне можно будет взять в твоём корпусе. Ты сам знаешь, что самой большой трудностью в наших планах было твоё появление в корпусе. Ты сам боялся, что офицеры тебя не примут и начтут шептаться - а Великий князь то не настоящий. Так вот, после покушения на тебя, не начнут. Будут гордиться, что у них такой командир - в одиночку безоружный, обезвредил трёх опаснейших террориста. Да они теперь все твои промахи и несуразности, будут пропускать мимо глаз и ушей.

– Твоими бы устами да мёд пить! Вон Наталья мне говорила, что я после удара молнии даже разговаривать стал иначе. Не говоря уже о других вещах - секс, привычки и тому подобное. Но она женщина и изменения, особенно в сексе её устраивают. К тому же у неё появилась надежда стать императрицей. Теперешний Михаил Александрович в отличие от прежнего, не отвергает мысль о том, что может стать императором. Вот она и закрывает глаза на несуразные для прежнего Михаила слова и поступки.

– Твои подчиненные тоже будут закрывать глаза на появление не свойственных Михаилу слов, появившихся в лексиконе героического генерала. Особенно если ты в разговоре с кем-нибудь расскажешь, про молнию и пропущенный удар в голову во время схватки с гигантом-терористом. Всем подряд не рассказывай, а выбери самого болтливого и поделись с ним случаями, которые случились с тобой в Петербурге. Ты же перед тем как направится в свой корпус собираешься посетить Николая 2 в Могилёве?

– Собираюсь! Да я век бы его не видел, но положение обязывает. Если ты бы служил в армии, то знал бы, что после отпуска или ещё какого-нибудь длительного отсутствия на службе, ты должен доложить командиру, что приступаешь к своим обязанностям. А главнокомандующий у нас Николай 2 и именно он откомандировал меня на лечение в Питер. Значит именно ему, я обязан доложиться, что лечение закончилось, и я возвращаюсь в корпус.

– Это хорошо, что именно на пике газетной шумихи ты встретишься с императором. Ты в его глазах тоже предстанешь героем, и думаю, каверзных вопросов к тебе у Николая 2 не будет. Но на всякий случай, ты приготовь для своего брата ту же историю про молнию и сильный удар террориста. По-родственному пожалуйся, что после нападения у тебя иногда болит голова, да и с памятью случаются провалы, но зато язва как сказал доктор, зарубцевалась, и желудок больше не беспокоит.