Великий Корень. Объединяя миры
Шрифт:
С этим Сергей был согласен. После тренировок с Алисой, которая умела лучше всего управляться с даром исполинского растения, он мог мысленно беседовать с друзьями на расстоянии нескольких километров. Но все равно вздрагивал, когда с ним заговаривал Великий Корень.
Ему на Острове было хорошо. Если не сказать — прекрасно. Бурная вулканическая деятельность, горообразование, все эти эндогенные процессы высвобождали океан энергии, которым Корень спокойно пользовался. Одновременно присоединяя планету к своей сети. Проблема была в другом — насколько комфортно в этом неводе было землянам? И на этот
Сейчас, например, Алиса с помощью этого мегаобразчика инопланетной флоры разговаривала с собственными родителями. Причем мысленно! И, мало того, обещала этому научить и Сергея, и Ратибора, и даже Ульяну, хотя та и сопротивлялась такой возможности, из принципа отвергая общение мыслями.
Зато бывшая ПэЖэ была великолепна в другом: она лучше всех научилась включать практически любые способности в минуты сильного стресса. Наверное, этому способствовал ее импульсивный характер, причиняющий определенные неудобства Ратибору, да и другим в обычной жизни. Воин с Земли-2, прошедший у себя на родине достаточно серьезные курсы психологической подготовки, что-то рассказывал Сергею про ярко выраженный истероидный радикал в ее NMPI-профиле, но Сергей так и не вник в суть. Радикал так радикал. Главное, чтобы он не мешал в критические моменты, ну а уж если помочь может — и то дело!
— Помнишь, когда нам научники костюмы выдавали, ты еще так странно на нас с Ульяной посмотрел? — вдруг тихо произнес Рат.
Сергей недоуменно взглянул на него, удивившись резкой смене темы разговора. И только потом понял, что воин подслушал его мысли.
— Извини-извини, я не специально!
Он сокрушенно развел руками.
— Никак не могу научиться контролировать то, чему нас Алиса с помощью этого корешка обучила. Постоянно что-то чую, то эхом, а то и конкретными словами! Прости!
— Да ладно! — отмахнулся Сергей, примиряюще подняв руки вверх. — Так что там с этими костюмами?
— Не с костюмами. Со словами тех разумников, что в них хоть в фотосферу звезд нырять можно.
— И?
Сергей приподнялся на локте, заинтересованно глядя на собеседника.
— Ты как раз про радикал подумал, а я это уловил, извини! Именно тогда я понял, что в женщине даже истеринка может принести пользу, если она может ее контролировать. Уля может. И за это я ее и люблю, потому что истеричек, способных своим характером только разрушать, а не созидать, навидался достаточно!
Рат, волнуясь, гулко стукнул кулаком в раскрытую ладонь.
— Именно там, в фотосфере, у нас с ней все и произошло…
…Огромный корабль Флота Судного Дня медленно двигался в плоскости эклиптики звездной системы, к которой был приписан несчетное количество лет. Оставленный полумифическими Прежними, воспоминание о которых практически стерлось из памяти даже самых старых разумных рас Вселенной, сейчас он подчинялся двум людям — мужчине и женщине. Очень разным по характеру, но таким похожим по сути, и, по иронии судьбы, представителям самой молодой волны разумников! Молодой, но очень способной, что было отмечено не только их друзьями, но и врагами, которые теперь издалека встревожено наблюдали за тучей кораблей Флота, послушно
— Мне до сих пор не верится, что этот корабль — наш! — восторженно прошептала Ульяна. — Он такой… такой…
— Какой?
Ратибор повернулся к девушке, которая сиротливо жалась в углу главной рубки. Сам он стоял облокотившись о подоконник обзорного иллюминатора, опоясывающего помещение, и любовался космосом.
— Не знаю… Он добрый и сильный одновременно. Жесткий и уютный. Корабль… и не корабль вовсе.
— Он живой! — Ратибор удовлетворенно кивнул, соглашаясь с ощущениями Ульяны, и протянул к ней руку.
— Иди сюда!
Он мягко подвел ее к иллюминатору и приобнял сзади, защищая и поддерживая одновременно.
— Смотри какая красота!
Панорамное окно давало обзор градусов в 200–220. Впереди по курсу, чуть-чуть ниже и левее, ярко-золотым шаром размером с баскетбольный мяч сверкала звезда этой планетной системы, а справа и слева, в самых углах окна угадывались контуры шедших вслед за ними в строю кораблей Флота Судного Дня.
И миллиарды звезд! Яркие и тусклые, колючие и теплые, мерцающие и светящие ровно, словно фонари, они были повсюду! Казалось, что даже космоса как такового нет, вернее есть, но он весь состоит из этой звездной паутины, а не из пустоты, как утверждают ученые.
— Господи, как хорошо! — прошептала девушка. — Об этом я даже и не мечтала. Слишком нереально. Но меня кое-что и пугает, Рат!
— Что именно? Я смогу тебя защитить!
— Не это, глупый!
Ульяна рассмеялась так, что Ратибору показалось, будто в рубке зазвучали серебряные колокольчики, и его вдруг бросило в жар.
— Меня пугает, что все вокруг нам доступно! Я это чувствую. Мы не всемогущи, конечно, но в наших слабых руках вся Вселенная! А мы еще так мало знаем и умеем!
— Для этого нам и нужны корабли! — серьезно заметил воин. — Чтобы защищать и поддерживать, пока мы будем укреплять руки.
— И голову, милый, голову! — опять засмеялась девушка.
Ратибор на мгновение нахмурил брови, сосредоточился, и корабль бросился к главной звезде планетной системы. И застыл, подрагивая корпусом и гася инерцию ускорения.
Воин подошел к одному из пультов, который представлял из себя подобие коряги с широким плоским основанием.
— Ну, здравствуй! — прошептал он. — Давай попробуем вместе, а? Я ведаю, что ты сильный, я доверяю тоби, но мне хочется знать твои пределы. Ведь они и тебе интересны, правда?
Ему показалось, что пульт подмигнул на ментальном уровне, а затем корабль мягко и уверенно пошел в сторону звезды.
— Рат, ты что задумал? — забеспокоилась Ульяна.
— Не бойся, мы просто хотим проверить возможности!
— Мы?
— Я и корабль. Мне кажется, что мы нашли общий язык. Я уверен в этом.
И Ратибор еще раз ласково погладил пульт.
— Нет, все-таки это женщина! — решил он. И мысленно произнес:
— Ну что, идем вглубь?
Корабль задрожал, где-то в недрах тонко взвыли и замолкли неведомые механизмы. На мгновение заросли (не закрылись, а именно заросли!) иллюминаторы, чтобы затем поверх них протаял вид окружающего космоса, но уже на экранах. И они двинулись к звезде.