Великий Мао. «Гений и злодейство»
Шрифт:
«Вне очереди. Особая. Тов. Сталину.
Ким Ир Сен просил передать: для наступления и десанта нужны корабли. Два корабля прибыли, но экипажи не успели подготовить. Просит десять советских советников использовать на кораблях. Считаю, просьбу удовлетворить надо.
20 июня 1950 г.
Штыков». [375]
Ответ пришел быстро: «Ваше предложение отклоняется. Это дает повод для вмешательства. Громыко. 22-VI-50». Сталин лично дирижировал разворачивающимися событиями. Кроме полученных телеграмм из Пхеньяна ему несколько раз докладывал о ходе подготовки к «объединению» начальник Генерального штаба Советской Армии.
375
Там
Радио Пхеньяна на рассвете 25 июня передало давно подготовленное сообщение: «Сегодня рано утром войска марионеточного правительства Южной Кореи начали внезапное наступление на территорию Северной Кореи по линии 38-й параллели. Противник вторгся на глубину от одного до двух километров…»
Сталинский сценарий соблюдался строго. Помните его «хитрые» указания Ким Ир Сену: «Наступать на юг не надо; но в случае наступления армии Ли Сын Мана на север страны, тогда можно переходить в контрнаступление на юг Кореи».
Однако Совет Безопасности, собравшийся на свое 473-е заседание 25 июня 1950 г., безошибочно констатировал «вооруженное нападение на Корейскую Республику войск Северной Кореи».
С началом боевых действий, когда северокорейцы вторглись в Южную Корею, Ким Ир Сен вновь попросил направить советских советников непосредственно в части, ведущие бои на передовой. Штыков в разговоре с корейским вождем пообещал, что уговорит Москву согласиться. Но тут же последовал жесткий окрик из Кремля. Стиль – сталинский.
«Пхеньян. Совпосол.
Как видно, Вы ведете себя неправильно, так как пообещали корейцам дать советников, а нас не спросили. Вам нужно помнить, что Вы являетесь представителем СССР, а не Кореи.
Пусть наши советники пойдут в штаб фронта и в армейские группы в гражданской форме в качестве корреспондентов «Правды» в требуемом количестве. Вы будете лично отвечать перед советским правительством за то, чтобы они не попали в плен.
Фын Си». [376]
376
Там же. Л. 145—147. Цит. по: Волкогонов Д.А.Семь вождей. – С. 290.
Впервые Сталин в шифрованном сообщении подписывается загадочным китайским именем Фын Си. Но, как показывает опыт истории, истину нельзя обречь на пожизненное заключение. Рано или поздно тайное становится очевидным, общедоступным. Так и теперь, прочтя эту книгу, читатели могут добавить к длинному списку сталинских псевдонимов восточное Фын Си [377] . (Возможно, что этот псевдоним родился, отражая мысль Сталина о том, что корейская война – это не его авантюра, а стратагема вождей КНР и КНДР. – Ю.Г.)
377
Волкогонов Д.А.Семь вождей. – С. 290—291.
Д.А. Волкогонов далее отмечает, что уже после того, как северокорейцы в первые же дни войны взяли Сеул и казалось, что общий успех рядом, одно усилие – и обещание Ким Ир Сена сбудется, Сталин не разрешил генералу Васильеву переехать в захваченный город, чтобы помогать военному руководству управлять войсками в непосредственной близости фронту. Фын Си очень не хотел, чтобы США, ООН, мировое общественное мнение уличили его в прямом участии. Хотя уже тогда ни у кого не оставалось сомнений в степени и характере причастности Москвы к этой войне. Для Сталина же важно было поддержать версию не только об «оборонительном» характере войны для Северной Кореи, но и о чисто «техническом» участии в ней Советского Союза. Во всяком случае, его соотечественники из СССР были в этом уверены долгие десятилетия.
В «Советской военной
План нападения был разработан американской военной миссией и южнокорейским военным командованием в мае 1949 года… К началу лета 1950 года марионеточному режиму во главе с Ли Сын Маном удалось с помощью США подготовить более чем 100-тысячную армию, вооруженную американским оружием и боевой техникой». [378]
378
Советская военная энциклопедия. Т. 4. – С. 35. Цит. по: Волкогонов Д.А.Семь вождей. – С. 291.
Как «готовился марионеточный режим» Ли Сын Мана, автор книги (то есть Д.А. Волкогонов) знает меньше, но ему доподлинно известно о том, как готовился режим Пхеньяна, и о решающей роли Москвы в инициировании войны на Корейском полуострове.
По официальной советской и северокорейской версии, «25 июня южнокорейские войска перешли в наступление. Им удалось потеснить охранные отряды и вторгнуться на 1–2 км на территорию КНДР. Ее правительство немедленно отдало распоряжение отбросить противника и разгромить его основные силы» [379] . «Может быть, потому, что южнокорейцы готовились к «агрессии», они уже через три дня после начала войны сдали свою столицу Сеул?»—с иронией спрашивает Д.А. Волкогонов.
379
Там же.
Сталинская ложь долгие десятилетия монопольно господствовала в советской историографии. Лишь спустя десятилетия стало возможным сказать правду об истоках и характере тех событий.
Победоносно начав войну, Ким Ир Сен был окрылен. В «освобожденных» районах создавались «народные комитеты». (Кстати, Ким Ир Сен применял в данном случае терминологию Мао Цзэдуна.) Победа, казалось, находилась совсем рядом… Советники настаивали на быстром развитии успеха, мобилизации всех сил для достижения полной военной победы. Ведь Сталину обещали гарантированную победу… А для этого, правда, требовалась все новая и новая помощь со стороны СССР. 30 июня Штыков шлет новую телеграмму, в которой передает Сталину просьбу Ким Ир Сена поставить в июле миллионы патронов, сотни тысяч снарядов и гранат, а также средства связи, запасные части к самолетам, горючее, смазочные материалы, снаряжение… В конце лаконичное: «Просьбу Ким Ир Сена поддерживаю. Прошу Ваших указаний о поставке хотя бы 50% указанного количества до 10 июля 1950 года. Штыков». [380]
380
АПРФ. Ф. 45. Oп. 1. Д. 346. Л. 100—103. Цит. по: Волкогонов Д.А.Семь вождей. – С. 292—293.
В углу телеграммы-списка сталинское размашистое синим карандашом: «Удовлетворить». Единодержец обычно ни с кем не советовался. Он знал возможности страны. Что-что, а военный потенциал ее был велик. Только после Великой Отечественной войны сколько вооружений и боевой техники осталось… Многие его решения сугубо единоличны и безапелляционны. Ведь он был земным богом… Правда, Сталин в этой войне пытался поделить ее тяготы с Китаем. Так, по его настоянию, Китайской Народной Республике была передана боевая техника для двух авиационных дивизий, с тем чтобы прикрыть транспортные коммуникации в Корею. [381]
381
Там же. Д. 334. Л. 88—89.