Великий путь. Вечное пламя

Раджниш Бхагаван Шри

Все, что мы говорим - относительно, и эта относительность меняется, потому что, как я уже вам сказал, жизнь - это течение.

Как-то я рассказывал вам историю о Мулле Насреддине и его замечательном домике в горах. Время от времени, уставая от мирских дел, он заявлял:

– Все. Я ухожу в горы. На три, на две, на четыре недельки.

Но он никогда не был последователен. Он уходил на три недели, но уже на четвертый день возвращался домой.

Друзья недоумевали:

– Раз ты собираешься вернуться обратно через четыре дня, зачем же ты врешь? Мы же не стали бы чинить тебе препятствия, если бы сразу узнали, что ты вернешься через четыре дня. Это же твой дом - можешь приходить и уходить, когда захочешь, можешь оставаться сколько пожелаешь. Почему же

ты без конца уверяешь нас... Ты еще ни разу не вернулся точно в тот день, когда собирался.

Мулла взялся объяснять:

– Вы не знаете, как все на самом деле. У меня там в домике в горах работает ужасно некрасивая женщина. Она там присматривает за хозяйством, убирается, готовит все к моему приезду.

Друзья удивились:

– Но как это связано с твоими «на пару неделек», «на три недельки»?

– Так вот слушайте. Когда я только приезжаю, я смотрю на нее и вижу настоящую уродину. И я заранее для себя прояснил, что как только она покажется мне красивой, в тот же день я уезжаю. Я говорю себе: «Мулла, пора двигать». В общем, от этого все и зависит. Но я же не знаю, когда она вдруг покажется мне красивой. Никогда не знаешь точно, когда начнешь скучать по женскому теплу: иногда через четыре дня, иногда через семь. Я знаю одно — и мне пришлось договориться с собой на этот счет, что как только эта женщина начинает меня привлекать, я говорю себе: «Мулла, самое время. Спасайся! Это все та же самая баба!» И тогда я хватаю мои шмотки и сматываюсь, потому что останься я еще хоть на чуток, то могу и не вернуться. А эта тетка ну такая уродина! Но спустя три-четыре дня ты привыкаешь и к ней, женщина есть женщина, соседка, подруга, вокруг больше ни души, только она одна - меняются все представления.

Таким образом, одну и ту же женщину один и тот же мужчина сначала назовет уродиной, а спустя всего неделю - королевой красоты. Это и есть то самое «да-нет». Лучше не говорить ни «да», ни «нет». Пусть суждение останется неясным и неопределенным.

Наука, определенно, взрослеет. Пока человек медлит, но есть надежда, что и он тоже повзрослеет. Как только это случится, все религии исчезнут, потому что все это просто детский сад. Все политические деятели - обычные клоуны, вот кто они. Хитрые, лицемерные убийцы и душегубы - вот кто они. Если человек повзрослеет, то изменится все видение жизни. Наука, несомненно, взрослеет. Но неприятно то, что преобладающее большинство людей понятия не имеют ни о новейших открытиях ученых, ни о древних открытиях мистиков.

Задача всей моей жизни - сблизить мистицизм и научный подход. Мне бы очень хотелось, чтобы однажды, когда наука по-настоящему созреет, различие между мистицизмом и наукой попросту исчезло. Мистики и ученые заговорят на одном языке. Просто мистицизм будет говорить о внутренней реальности человека, наука будет говорить о его внешней реальности, но язык у них будет общий. И между ними установится безграничное понимание. Между ними больше не будет споров - им просто неоткуда будет взяться.

Глава 7

Как спелые яблоки

9 июня 1986 года

Вопрос первый:

Возлюбленный Ошо, социологи полагают, что западная цивилизация постепенно захватывает мир. Уже сегодня жизнь во всех крупных городах одинакова, и любой прогресс, где бы он ни имел место, повторяет путь развития Запада.

Говорят, что вследствие стандартизации может произойти так, что коммунизм и капитализм станут очень схожими, и что в результате все управление сольется в мировое правительство, которое будет настолько мощным, что ни одно меньшинство не выживет.

Действительно ли все именно так и случиться, или еще есть надежда избежать такого поворота событий?

Это правда, что западный тип цивилизации и культуры завладевает миром. Фактически

во всех развитых странах жизнь проходит по западным стандартам. В этом социологи правы, но делать вывод, что коммунизм и капитализм станут так похожи, что все это кончится мировым правительством - это просто домыслы. Так не будет.

У коммунизма есть философия, в то время как у капитализма философии нет. Коммунизм бескомпромиссен, особенно в вопросах материализма; западное общество хоть и материалистично, в мировоззрении все же придерживается духовности. Запад верит в Бога, в душу, в вечную жизнь. Так что на уровне философии для слияния нет никаких оснований.

Коммунистические государства исполнены ненависти к имущим, потому что все еще принадлежат к миру неимущих. Отсюда невозможна связь и по экономическим соображениям.

С политической точки зрения, в коммунистических странах царит диктатура: они верят в диктатуру пролетариата. Они ни во что не ставят демократию, потому что, по их мнению, это просто хитроумный инструмент для эксплуатации народа, для сохранения нищеты масс и еще большего обогащения верхушки. Хоть это и называется свободой, но, фактически, это не что иное, как эксплуатация. И в этом есть элемент истины. Словом, и со стороны политики разрыв огромен, так что ни о каком слиянии и речи быть не может.

Гораздо более вероятный сценарий развития событий, нежели всемирное слияние и образование единого правительства - это мировая война. И в прошлом человек всегда вел себя настолько глупо, что возможность централизованного мирового управления до сих пор представляется утопичной. Об этом думают только люди вроде меня. Если коммунист задумается о мировом правительстве, то он увидит правительство коммунистов. Если Рональд Рейган задумается о мировом правительстве, то перед ним оно предстанет как правительство мирового капитала. С точки зрения коммунистов, сперва нужно уничтожить капитализм, и только затем человек сможет нормально развиваться. Но в глазах капиталиста коммунизм - это раковая опухоль. Поэтому такое объединение просто нереально. Нет никаких признаков, указывавших бы на то, что коммунистические и капиталистические правительства сближаются, чтобы создать единое мировое правительство -которое в случае создания, если это было бы возможно, несомненно, обрело бы неограниченную силу и власть.

Но вот только против кого эта сила выступит? Сила имеет смысл, только пока есть кому угрожать. Сама по себе она бессмысленна.

Коммунисты стремятся стать сильнее Америки, которая представляет собой боеголовку капиталистического империализма. Америка, в свою очередь, хочет быть сильнее России. Сила и власть - это явления всегда относительного порядка. Но если бы обе эти силы могли слиться в единое целое, то, несомненно, в мире появилось бы образование невиданной доселе мощи. Вот только против кого она выступит?

Эти социологи ничего не знают о динамике человеческого ума. Такое объединение возможно только в случае, если мы нападем на какую-нибудь планету - тогда коммунистическая Россия и капиталистическая Америка будут сражаться плечом к плечо. Тому уже были примеры: Советский Союз, капиталистическая Америка и империалистическая Британия объединили свои силы против Адольфа Гитлера. Они позабыли о различиях, о спорах и стали союзниками, потому что теперь у них появился общий враг.

Так что пока мы не найдем себе нового общего врага где-нибудь в Альфа Центавре, предсказания социологов не сбудутся. Все это просто гадание на кофейной гуще. В реальности же обе эти силы все ближе и ближе подходят к открытому противостоянию. Обе стороны выжидают подходящего момента, чтобы взвалить весь груз ответственности на противника, потому что ответственность будет немалой - ведь на кон поставлена жизнь на земле. Обе стороны стараются защитить себя от ядерной атаки еще до начала войны, и обе стороны одновременно ищут какие-то более опасные виды оружия, нежели даже термоядерная бомба - например, смертельные лучи. Никаких бомб - это как рентген. Луч проходит сквозь человека, и человек умирает. Причину смерти установить невозможно. Не останется никаких следов.