Великодушные враги (Право на измену)
Шрифт:
— Об этом не беспокойся, Алекс.
— Да, и вот что еще, Лайл, — продолжал Александр уже более просительным тоном. — Джонет наверняка захочет сама тебе заплатить. Гордость Максвеллов и ей покою не дает.
Он улыбнулся, и эта улыбка была красноречивее любых слов.
— У нее с собой несколько украшений, Лайл. Отличные камушки. Она тайком утащила их из Берила прямо из-под носа у Мэрдока. Не позволяй ей их продавать, дружище. Постарайся ей помешать. Эти драгоценности — все, что у нее есть.
— Никаких
— Спасибо.
Лайл налил еще кружку эля.
— И все? Ты больше ничего не хочешь сказать?
— Не о чем больше говорить.
— Только не смотри на меня этим ангельски-невинным взглядом, Алекс. Не забывай, мальчик мой, я сам тебя этому научил. И я все еще не разучился видеть тебя насквозь.
Александр пристально рассматривал свою кружку с элем.
— Впервые в жизни я повел себя безответственно, Лайл. Совершенно безответственно, и притом в самом важном деле. Больше всего на свете я боюсь причинить боль этой девушке. Больше всего жалею о том, что у меня совсем не осталось времени.
— Понимаю. Что ж, этим все сказано, не так ли? Мне очень жаль, Алекс, — вздохнул Лайл. — Боюсь, то, что я сейчас скажу, тебя не обрадует, но я уже назначил твою встречу в Эдинбурге на завтрашний вечер с неким джентльменом, который поможет тебе устроиться в замке. Придется поспешить. Повторяю, мне очень жаль.
Александр кивнул.
— Я заподозрил что-то в этом роде, как только увидел тебя. Я уезжаю сегодня же. — Он допил остатки эля. — Когда предстоит сделать что-то неприятное, лучше покончить с этим поскорее. Умные люди так советуют.
Когда Александр вошел в комнату, Джонет все еще стояла на том же месте, где ее оставила Диана, по-прежнему сжимая в руке пустой бокал. Она так и не заплакала, понимая, что не может себе этого позволить.
Александр плотно притворил за собой дверь и прислонился к ней, оглядывая девушку неторопливым взглядом серых глаз, способных читать в самой потаенной глубине ее души.
— Что случилось, милая?
Джонет наконец поставила бокал.
— И ты еще спрашиваешь?
Александр осмотрел комнату, его задумчивый взгляд остановился на втором бокале, том, из которого пила Диана. Он подошел и взял его в руки. В бокале еще оставалось немного вина.
Джонет стало трудно дышать. Они вместе смеялись над нею. Они считали ее дурочкой. Этакой неискушенной простушкой. И они не ошиблись.
— Мне только жаль, что ты уезжаешь, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал беспечно. — Ты ведь едешь сегодня, верно?
— Боюсь, что да. Грант уже седлает лошадей. Но у нас есть еще время. Так чтоона тебе сказала?
— Кто?
Он нахмурился.
—
— Ничего особенного.
Одно из новых платьев Джонет было разложено поперек постели. Она отвернулась и принялась расправлять на нем складки.
— Мы обсуждали мои наряды. В Лондоне они мне понадобятся, понимаешь?
Она услышала его приближающиеся шаги. Александр повернул ее к себе лицом.
— Что она тебе сказала, Джонет?
Джонет подняла на него глаза и задала встречный вопрос:
— Кто она тебе, Алекс? Что она для тебя значит? Говори правду, черт тебя побери!
— Она мой друг, — ответил он без промедления. — Очень близкий друг. Вот уже несколько лет.
— Ты хочешь сказать, она твоя возлюбленная.
— Возлюбленная? Нет, я бы так ее не назвал. Диана Хэмптон ни с кем не связана. Она сама выбирает себе мужчин, как ты, скажем, выбирала бы платья. Не думаю, что она когда-нибудь сможет принадлежать кому-то одному. Но мы с ней не раз выручали друг друга из всяких передряг, и не раз на протяжении нашего знакомства между нами возникала близость. Но ты об этом знала с самого начала, не так ли?
— Да! Да, конечно! Я об этом знала, не так ли? — Джонет попыталась отвернуться, но Александр заставил ее по-прежнему смотреть себе в лицо.
— Диана может при желании стать настоящей мегерой. К тому же она мастерица делать намеки. Я же вижу, она тебя расстроила. И я хочу знать — его лицо передернулось, — что она тебе наговорила?
— Ты не обязан защищать меня, Алекс. Я не так глупа и беспомощна, как вам всем хотелось бы думать!
— Ясно.
Он отпустил ее и отошел на шаг.
— Меня осадили и поставили на место, хотя за что — убей Бог не пойму. И у меня нет иного выхода, как спуститься вниз к Диане и выяснить у нее, что за чертовщина здесь происходит!
— Нет, не надо! — Джонет схватила его за руку. — Не говори ей… Я не хочу, чтобы она думала, будто я что-то такое сказала…
— А ты ничего и не сказала. В том-то все и дело.
Джонет тяжело вздохнула, чувствуя себя неопытной молоденькой дурочкой. Удивительно, как Диане удается внушить ей это ощущение. Она вспомнила бессердечный смех и жестокое торжество в голубых, по-кошачьи приподнятых уголками вверх глазах. Ей не хотелось пережить все это снова.
Она встретила взгляд Александра, приняв, как ей показалось, вид светской дамы.
— Ничего особенного не произошло, Алекс. Ничего такого, чего мне не следовало бы ожидать. Я знала, что у тебя было много женщин. Ты никогда этого не скрывал. Просто я не думала, что ты способен обсуждать меня… нас… с такой, как она.
Он смотрел на нее, в изумлении сдвинув брови.
— Но я и не думал ничего с ней обсуждать, Джонет! Клянусь тебе, милая, у меня и в мыслях не было!
Куда делась вся ее светскость?