Великодушный деспот
Шрифт:
У дверей их встретила незаменимая спокойная тетя Марион. Проведя полжизни с безумными Геральдами, она прекрасно умела справляться с подобными напастями. Линетт уже расстилала матрас на полу в гостиной. Виолу попросили позвонить доктору, что она и делала сейчас, надувшись на весь мир. Они положили Джо на матрас, и тетя Марион рассудила, что разумнее всего не трогать ногу до приезда доктора. Тем временем она принесла воду и полотенца, чтобы обтереть Джо лицо. Энтони пошел искать Джоша, а Полина встала на колени возле ребенка и держала его за руку. Он судорожно вцепился
— Пойдем отсюда, здесь противно, — капризно потребовала она. — Теперь здесь много народу, есть кому присмотреть за парнем, а я хочу тебе объяснить…
— Объяснишь все в магистрате, — холодно перебил Энтони, — когда дело будет слушаться в суде.
Виола смертельно побледнела.
— Боже мой, нет! — воскликнула она. — Не надо никому сообщать об этом, никто не должен ничего знать!
— Обо всех несчастных случаях нужно заявлять в полицию, — возразил Энтони, — я уверен, что будет расследование. Думаю, лучше я сообщу им прямо сейчас.
Марш пошел в свою комнату, где у него стоял параллельный телефон, а Виола побежала за ним, все еще надеясь переубедить его. Полина поднялась и дала знак Джошу занять свое место.
— Дамочке это так просто не сойдет, — мрачно процедил тот, осторожно положил голову мальчика себе на колени и низко склонился к самым губам ребенка. — Малыш, что ты хочешь мне сказать?
— Я не разобрала, что он говорил, — прошептала Полина, но Джош понял сына.
— Да ты что, малыш, — сказал он успокаивающе. — В твоем возрасте сломать ногу — это ерунда, ты у меня через несколько недель будешь скакать, как антилопа. Ну конечно, потом ты снова сможешь ездить верхом, это я тебе обещаю. — Он посмотрел на Полину, и девушка увидела блестевшие в глазах мужчины слезы. — Этот несмышленыш боится, что теперь не сможет стать жокеем.
Джо прислонился щекой к отцовскому рукаву и слегка улыбнулся дрожащими губами. В комнату вернулся Энтони.
— Ему окажут самую квалифицированную медицинскую помощь. — Он подошел и встал рядом с Полиной.
Виола, притихшая и бледная, вошла вслед за ним и неловко замялась, не смея приблизиться к собравшимся, хлопотавшим около ребенка. Губы ее презрительно скривились. Виола умоляюще посмотрела на Энтони:
— Тони, может, нам не нужно больше здесь оставаться?
Не глядя на нее, он ответил:
— Да, ты иди. Я хочу услышать, что скажет врач.
Пробормотав: «Что за глупая суета!» — она пожала плечами и вышла, и они услышали, как она завела свою машину.
Приехал врач, осмотрел Джо и сообщил, что надо сделать рентген. Сейчас он вызовет «скорую помощь», а тем временем неплохо бы освободить комнату. Могут остаться только Джош и тетя Марион. Энтони взглянул в бледное лицо Полины и, взяв за руку, повел в свою гостиную. Она без возражений пошла за ним, только сейчас поняв, насколько потрясена случившимся.
Полина еще не заходила в гостиную с тех пор, как хозяином дома стал Энтони. Она намеренно избегала этого, не желая видеть произошедших в ней изменений. Новые парчовые портьеры и ковер, устилавший комнату от стены до стены, превратили и без того со вкусом убранную комнату в роскошные покои, но Полина слишком тревожилась из-за Джо, чтобы разглядывать обстановку.
— Это я во всем виновата, — начала она. — Я видела, как он катается на воротах, и ничего не сказала. И теперь, если он останется на всю жизнь хромым… — Долго сдерживаемые слезы ручьем побежали по ее лицу.
— Он не останется хромым на всю жизнь, и ни в чем ты не виновата. Ну ладно, детка, перестань, слышишь. Есть у тебя носовой платок?
— Я прикладывала его к ране Джо. — Девушка с ужасом посмотрела на кровь и грязь на юбке. — О господи, мой единственный приличный костюм!
— Мы купим тебе другой.
Снова, как в прошлый раз, Энтони вынул свой чистый носовой платок с легким запахом лаванды и стал нежно вытирать ее щеки. Потом, так же нежно и осторожно, он поцеловал ее в дрожащие губы.
— Похоже, это входит в привычку, — пошутил Энтони, выпрямляясь.
Полина слабо улыбнулась. Он напомнил ей отца, когда тот утешал дочь в каком-нибудь детском несчастье, Джон тогда говорил: «Сейчас поцелую, и все пройдет».
— Вы очень добры, — проговорила девушка. — Простите, что так распустилась, но Джо такой трогательный, маленький, он так беспомощно лежал там…
— Он крепкий мальчик. С ним все будет в порядке. Посиди здесь, я принесу что-нибудь выпить.
Полина опустилась на роскошный диван и наконец осмотрелась. Она мельком увидела несколько картин на стенах, репродукции старых мастеров, прелестную терракотовую фигурку на полочке, пушистый ковер перед отремонтированным камином — дорогое удовольствие, если учесть античный кирпич и плитку, которыми он был отделан.
— Какая красивая комната, — произнесла она с восхищением. — У вас, наверное, много денег, мистер Марш.
Он улыбнулся этому наивному замечанию.
— Ну, не то чтобы я в них купался… Но я решил потратиться на обустройство этого имения, а остатки моего наследства пришлись очень кстати, чтобы обставить несколько комнат.
Марш подал ей бокал красного вина.
— Что-то вы постоянно предлагаете мне выпить.
— Это потому что тебе постоянно требуется успокаивающее средство.
Полина хрипло после недавних слез рассмеялась.
— Лучше дайте-ка мне свой платок, я его постираю… О господи! — Она в ужасе вскочила. — Я же забыла, что у меня вся юбка испачкана, я испорчу вашу прекрасную мебель!
— Если будешь так прыгать — прольешь вино и испортишь мой прекрасный ковер, — заметил он. — Сядь, пожалуйста, Лина, мне наплевать, в конце концов, все это можно почистить.