Великое единство
Шрифт:
главной сборки, намереваясь пройти на аэродром, мощно шумевший десятками авиамоторов. На летное
поле часто садились и взлетали «илы». Оглушительно били пушки самолетов, проходившие отстрел в
тире. Во всем чувствовалось биение кипучей жизни огромного предприятия, которая здесь, на этом
участке заводской территории, воспринималась как настоящий бой. Да и по существу это было
сражение...
— Уважаемый Александр Александрович, — Ильюшин сделал паузу, как бы подбирая
тебя не удивляться моей просьбе, хотя она, наверное, покажется тебе... ну, как бы это помягче сказать, ну
— несвоевременной, что ли, или даже невыполнимой...
Ильюшин остановился и посмотрел своим острым взглядом на директора. Тот спокойно ожидал
продолжения речи главного конструктора.
— Ты знаешь, — продолжал Ильюшин, — что наше ОКБ работает над новым штурмовиком. Были у нас
твои конструкторы и технологи, помогли кое в чем, спасибо им. Сейчас разработка машины вступила в
заключительную фазу, часть чертежей можно уже выдавать в производство для изготовления опытных
экземпляров самолета. Но куда выдавать, в какое производство — вот тот вопрос, который мне хотелось
обсудить с тобой.
— Ах, вот в чем дело, — облегченно вздохнул и улыбнулся Белянский, — ну что же, давай соберемся с
моими специалистами, посидим, обсудим, я не возражаю.
— Хорошо, — наступал Ильюшин, — но прежде чем собираться, нам с тобой необходимо решить
главное, принципиальный вопрос: ты возьмешься строить опытную машину у себя на заводе? Надо
прямо сказать, что дело это для вашего коллектива хлопотное, непривычное, потребует дополнительного
внимания и сил. Учти, что никто не разрешит тебе никаких задержек основного производства за счет
опытной машины. Она полностью пойдет в перегрузку и цехам и техническим отделам завода — это
надо себе представлять совершенно отчетливо.
— Да ты меня испугать, что ли, хочешь, Сергей Владимирович? [159] — шутя заметил Белянский. — Так
для нас, заводчан, главное в этом деле не то, о чем ты говорил. Главный вопрос — это пойдет твой новый
самолет в серию или нет. Если пойдет и нам его строить, то заводу есть резон делать опытную машину, брать на себя всю нелегкую обузу опытного производства. Это даст нам всем возможность с
упреждением познакомиться с новым объектом. Ну а если не пойдет в серию...
Белянский замолчал, очевидно, полагая, что и без слов понятно окончание его фразы.
— Не пойдет в серию, значит, нет резона вам браться за это дело, так? — закончил за него Ильюшин и
рассмеялся. — Ну, Александр Александрович, чувствуется, что живешь ты теперь по соседству со
старинным купеческим городом — все про расчет толкуешь... Но, —
летных испытаний его опытного образца. А как они пройдут, какие результаты будут получены — это
вопрос. Конечно, я и мои конструкторы твердо верим, что будет полный успех, но наша вера, я понимаю, для завода еще не стопроцентная гарантия. Риск, безусловно, есть, хотя мне он кажется не столь уж и
большим...
— Хорошо, Сергей Владимирович, считай, что я за твое предложение. Вечером соберем наших
специалистов, ты расскажешь о новой машине, там все и определим.
В тот же вечер техническое совещание руководителей основных заводских служб решило — опытный
экземпляр нового самолета-штурмовика Ильюшина построить в цехах завода как сверхплановое задание.
На заводе строилось два экземпляра нового штурмовика: один — летный экземпляр и второй — для
наземных прочностных испытаний. Но многие цехи оснащались с таким расчетом, чтобы быстро перейти
на серийное производство в случае принятия самолета на вооружение.
Строительство опытного «ила» на заводе № 18 было организовано на серийный лад. Задания на
изготовление деталей и агрегатов новой машины включались в планы цехов наравне с серийными
заданиями, контролировались службой начальника производства по отработанной схеме, и постройка
новых машин быстро двигалась вперед. При этом в цехах были созданы условия, максимально
благоприятствующие быстрейшей постройке опытных машин.
Новый штурмовик создавался не только на заводе № 18. У этой машины новым был бронекорпус с
двухместной кабиной экипажа. Для завода № 207, где директором был Виктор Иванович Засульский, этот
бронефюзеляж являлся в значительной мере [160] новым заданием. Его изготовление требовало
совершенно новой производственной оснастки и, прежде всего, нового комплекта штампов для
штамповки бронедеталей.
— Но вопреки нашим опасениям, — вспоминает тогдашний главный инженер завода № 207 Борис
Александрович Дубовиков, — эта задача была довольно быстро решена. Подключился восемнадцатый
завод, другие заводы, и общими усилиями в короткий срок комплект штампов для нас был изготовлен. А
мы, в свою очередь, не замедлили построить и передать восемнадцатому заводу первые новые
бронекорпуса.
Пожалуй, самую сложную задачу при создании нового штурмовика довелось решать мотористам. Ведь
они создавали новый авиамотор. А он, до того как занять место на опытном самолете, должен не только