Великое путешествие кроликов
Шрифт:
Вдруг Орех услышал, как люди отошли от хрудудиля. Вслед за Одуванчиком он прыгнул в канаву. Тут на него упал свет фонарика, и люди увидели его красные глаза и белый хвост.
— Ой, смотри, вон там дикий кролик!
— Ага, значит, и наши недалеко!
Орех нагнал Одуванчика и Копну Сена в канаве под кустом куманики.
— Выбирайтесь как можно скорее! Люди идут за нами! — шепнул он.
— Мы не можем выбраться! Дальше канава зарыта!
Орех понюхал землю. Сразу за кустами куманики канава была забросана землей и мусором. Из нее не было выхода!
Тем временем люди уже подошли так близко, что по живой изгороди бегали зайчики
— Слушай и повинуйся! Я сейчас побегу через поле! Пусть люди на меня полюбуются! Они попытаются ослепить меня своим светом. Тем временем вы с Копной выбираетесь из этой канавы! Затем несетесь прямо к амбару со свеклой! Прячьтесь там и ждите меня!
Для споров времени не было. Орех выскочил из канавы и помчался через поле.
— Вон он! Ату его!
— Ослепи его!
Одуванчик и Копна Сена вползли на гребень канавы и спрыгнули на тропинку. Гонимый неумолимым лучом света, Орех почти добежал до поля, но внезапно почувствовал сильный удар по задней лапе и острую боль в боку. Сделав длинный прыжок, он упал в куст жгучей крапивы на дне канавы. Жаль, что он не догадался, что у людей было ружье! Он прополз по зарослям крапивы, волоча за собой раненую лапу. Через минуту рядом с ним появятся люди с фонарями и заберут его! Чувствуя, что кровь заливает лапу, он споткнулся о какую-то стенку. Одной стороны его носа коснулось дыхание ветра, и до него донесся запах земли и гниющих листьев. Возле самого его уха раздалось глухое эхо падающей воды. Значит, он дополз до отверстия какого-то водостока! Перед ним открылся гладкий холодный туннель, немногим более узкий, чем кроличий ход, но все же достаточно широкий. Опустив уши и прижавшись животом к мокрой кирпичной поверхности, он пролез в отверстие, толкая перед собой небольшую кучку жидкой грязи. Услышав, что топающие шаги приближаются, он замер и затаил дыхание.
— Уж не промазал ли ты, Джон!
— Я врезал ему как надо. Будь спокоен! Гляди, сколько кровищи!
— Это еще ничего не значит. Он, хоть и ранен, может, уже до самого леса допер!
— Нет, он в крапиве! Хотя… что за черт! Куда он подевался?
— К дьяволу его! Не шляться же нам за ним всю ночь! Не надо было соваться с выстрелами, Джон! Теперь кролики перетрухнули и упрятались. Раненого поищем завтра!
Снова наступила тишина, а Орех все лежал и лежал в холодном туннеле, слушая нескончаемый шепот воды. Ледяная усталость сковала его, и, чувствуя, что раненую лапу сводит судорога, он впал в дремотное оцепенение. Через некоторое время из отверстия водостока показалась струйка крови, тяжелыми каплями закапавшая в пустую канаву, на дне которой четко отпечатались глубокие следы грубых сапог.
Когда поблизости прозвучал выстрел, Лохмач, лежавший на соломе, подпрыгнул и приготовился бежать, но сразу же одернул себя и набросился на подчиненных:
— Не бежать! Здесь нет ни ходов, ни нор!
— Надо бежать подальше от ружья! — проговорил Смородина, у которого выкатились от страха глаза.
— Стойте! — сказал Лохмач, прислушиваясь. — Кто-то из наших бежит вниз по дорожке! Слышите?
— Я слышу, что бегут два кролика, — сказал Смородина, помолчав, — при этом у одного силы
Все переглянулись и затихли. Лохмач снова встал.
— Оставайтесь на месте, я приведу их!
На откосе он встретил Одуванчика.
Тот уговаривал прихрамывающую Копну Сена.
— Ради Фриса! — вскричал Лохмач. — Где Орех?
— Люди застрелили его! — простонал Одуванчик.
Лохмач привел Одуванчика и Копну Сена в сарай, и Одуванчик повторил:
— Люди застрелили Ореха! Они схватили Лавра и сунули его назад в клетку, а затем пришли за нами. Мы забрели в канаву, из которой не было выхода. Орех выбежал наверх, чтобы отвлечь от нас внимание людей и дать нам уйти! Никто из нас не догадывался, что у людей есть ружье!
— А ты уверен, что Орех убит? — спросил Вероника.
— Я не видел, чтобы в него попали, но в него стреляли!
— Надо все-таки его подождать! — решил Лохмач.
Они долго ждали. Наконец Одуванчик и Лохмач осторожно вылезли на тропинку. Они дошли до канавы, увидели, что земля на ее дне растоптана сапогами и залита кровью, и вернулись.
Путь домой занял несколько тяжелых часов. Три домашних кролика едва ползли и тяжело хромали. Все участники похода измучились от волнения и горя. Когда они наконец добрались до подножия холма, Лохмач велел Смородине, Веронике и Хокбиту идти в колонию и остался с тремя домашними кроликами на поле, чтобы дать им передохнуть. Ведя свой маленький отряд, Смородина с первыми лучами зари приблизился к лесу, и вдруг какой-то кролик бросился им навстречу по мокрой траве. Это был Пятый. Смородина остановился, а остальные в молчании пошли дальше.
— Пятый, — сказал Смородина. — У нас плохие вести. Беда!
— Я знаю, — перебил Пятый. — Я все знаю!
— Откуда ты это знаешь? — спросил удивленный Смородина.
— Когда вы шли сюда по траве, я увидел, что за вами идет еще один кролик, — тихо сказал Пятый. — Он хромал и с ног до головы был покрыт кровью. Я подбежал, чтобы узнать, кто это, и тут оказалось, что вас только трое и вы идете одной шеренгой.
Он остановился и посмотрел вниз на поле, как будто все еще искал глазами истекающего кровью кролика, растаявшего в утреннем тумане.
Новых кроликов ожидала грустная встреча! Даже Колокольчик не вымолвил ни одного веселого слова. Одуванчик был безутешен, вспоминая, что он не сумел удержать Ореха. Собрание закончилось мрачным молчанием.
В тот же день охромевший Остролист во главе своего отряда вернулся в колонию. Из его товарищей только Серебристый не был ранен и держался бодро. У Крушины была рана на морде, а Земляника весь дрожал и был предельно истощен. Послы не привели с собой ни одной крольчихи.
Пятый неподвижно лежал на земляном полу своей норы, а снаружи на холмах царил жаркий и светлый полдень. Промокшие от росы паутинки быстро высохли, и веселые зяблики рано замолкли. Жаркий воздух, казалось, колыхался над пустынными просторами, поросшими жесткой, как проволока, травой. Слышалось только неумолчное стрекотание кузнечиков, да сильно пахло разогретым тимьяном.
Пятый задремал, но проснулся в жаркий полдень от мучительных сновидений. Вся влага в норе испарилась, и струйки сухой земли падали на него с потолка. Просыпаясь, он вспомнил, что Орех погиб, и снова увидел, как призрачная тень хромого кролика исчезает в первых лучах утреннего солнца. Где же сейчас этот кролик? Пятый попытался мысленно последовать за ним в утонувшее в предрассветном тумане поле…