Великое сидение
Шрифт:
– Мне?.. – с загоревшимися глазами подалась к нему Екатерина. – Мне, Петяшенька?..
– Что – тебе?
– Отдашь все?..
Преодолевая новый приступ боли, он скривил губы, вот-вот готовый от негодования дернуться шеей, и таким ненавистно-уничтожающим взглядом
Она оторопела и, нервно сжимая задрожавшие пальцы, поправилась:
– Ему отдашь?.. Данилычу?..
– Ему надобно на плаху, вслед за твоим Монсом, – тяжело и хрипло молвил Петр, начинавший задыхаться от гнева. – Дай бумагу, – повторил он.
«Писать хочет… Сейчас напишет… Все сейчас решится… А мне – в монастырь, в Сибирь…» – вихрем проносились у Екатерины мысли. Тяжелее, чем Петр, стала дышать она, ужасаясь неотвратимого и страшного, что ожидало ее.
– Бумагу, я сказал… Перо…
Петр хотел приподняться и сесть, но лишь сильнее вдавливал локти в края подушки и чувствовал свою беспомощность. «Сказать ей, чтобы поддержала спину?.. Нет, сам…» Но приподняться не сумел. Тогда, положив лист бумаги на свою записную книжку, кое-как стал выводить пером: ОТДАЙТЕ…
Екатерина впивалась взглядом в каждую букву и читала дальше – ВСЕ…
«Напишет, укажет, повелит, кому отдать… Не дать ему, не дать продолжить…» – тот же вихрь мыслей и мгновенно принятого решения захватывал ее.
– Не надо… Петечка, не надо… Петечка, не надо… – выкрикивала она, навалившись на него всей тяжестью своего тела. Комкая пальцами сбившееся одеяло, она придавила лицо Петра своей грудью, залепив его
Раза два он дернулся головой, пытаясь освободиться от навалившейся на него рыхлой тяжести, схватить хоть глоток воздуха, но его рот и нос были залеплены горячей мякотью грудастой полнотелой супруги, и он лишь слегка подался вдруг расслабившимся телом.
– Не надо, Петечка, не надо… – все еще держала его Екатерина.
– Мама… маменька… – теребила ее вбежавшая Анна.
– А?.. Кто тут?.. – отпрянула Екатерина в сторону.
– Папенька… папенька… – испуганно шептала Анна.
Петр был мертв.
Екатерина пригляделась к нему – лежит неподвижно с приоткрытым ртом, как выброшенная на берег рыбина.
Прильнула настороженным ухом к его груди – сердце не билось. В комнате была подлинно что мертвая, оцепенелая тишина.
Под ногой Екатерины хрустнуло раздавленное перо. Она подняла с полу лист бумаги с нацарапанными на нем двумя словами. Прочитала еще раз: «ОТДАЙТЕ ВСЕ…» И судорожно прижала лист к себе. «ОТДАЙТЕ ВСЕ…» Это будет означать – ей отдайте все. Ей!..
И кровь победно застучала у нее в висках.
Екатерина вышла к толпившимся за дверью сановным царедворцам и сообщила им:
– Государь скончался…