Великое таинство
Шрифт:
Он мысленно просил фараона, своего отца… Его последние мысли были обращены к Исиде, всегда такой близкой и теперь такой далекой… Он запечатлел свою любовь к ней в прощальной улыбке. Он был уверен, что она его не оставит…
Бега первым освидетельствовал труп.
— Он больше не будет нам мешать, — ледяным тоном произнес он.
Резким движением он сорвал золотое ожерелье Царского сына и бросил себе под ноги скипетр «Могущество». Потом отбросил полотно, прикрывавшее что-то в углу. Там оказался деревянный саркофаг.
С помощью Шаба Бешеного он положил
— Унесите его, — приказал Провозвестник. — И положите возле храма Сесостриса. Мне нужно еще кое-что сделать…
— Буря усилилась, господин, — с беспокойством сказала Бина.
Он ласково погладил ее по волосам.
— Неужели ты думаешь, что простой ветер пустыни помешает мне вскрыть гробницу Осириса?
— Будьте осторожны, мой господин! Говорят, что магическая защита этого места не позволяет никому приближаться к гробнице.
— Икер умер, и духовная связь пресеклась. Передо мной не устоит никакая стена — ни видимая, ни невидимая!
Песок проникал везде…
Исида закрыла окна и двери. Но его все равно было много и выметать теперь было бесполезно.
Вой ветра заставил Исиду вздрогнуть. Ветер выл в ветвях деревьев, и его стенания словно шли на приступ домов и строений. Нигде нельзя было укрыться.
Исида почувствовала острое беспокойство.
Почему не возвращается Икер? Может быть, занятый устройством каких-то мелочей в храме, он остался там до окончания бури?
Но внезапно юная жрица ощутила острую боль, буквально чуть не разорвавшую ей сердце. Она была вынуждена сесть и с трудом перевела дыхание.
Никогда ее еще не мучила такая сильная тревога.
На низком столике засияла странным светом золотая дощечка… Преодолевая боль, Исида взяла ее в руки.
На ней возник иероглиф трона, который служил для написания ее имени…
Ее звал Икер!
Тяжелые воспоминания наполнили ее душу. Разве главный жрец… не сказал когда-то, что она будет не такой жрицей, как другие, и что ей выпадет трудная миссия? Нет, она не должна сдаваться. Простая песчаная буря, простое опоздание супруга, простое недомогание из-за переутомления… Исида умыла лицо холодной водой и легла в постель.
Золотая дощечка, ее имя, зов Икера… Нет, она не могла оставаться безучастной!
Одевшись в длинное белое платье жрицы Хатхор, она завязала на талии красный пояс и обула кожаные сандалии.
Ветер дул с прежней силой, песок сек лицо.
Невозможно разглядеть дорогу дальше пяти шагов! Надо бы вернуться, но разве Икер не звал ее? Их мысли и сердца были так тесно связаны, что даже вдалеке друг от друга они оставались близкими.
Но прошло несколько мгновений, и Икер словно стал удаляться… Уж не рискует ли она потерять его?
Наперекор буре Исида шла вперед по направлению к Храму миллионов лет Сесостриса. Разве Царский сын, столкнувшись с непредвиденными препятствиями, не пытался решать задачу, тратя на это долгие часы? Разве вместе с другими жрецами он не углублялся в каждый эпизод Великого таинства? Но ни одна из этих мыслей не успокоила Исиду.
На каждом
«Тебе предстоит пережить страшные испытания, — предсказала ей царица. — Ты должна знать слова могущества, чтобы уметь бороться с видимыми и невидимыми врагами!»
Вот и плиты храма…
Аллея вела к храму.
Исида прекрасно знала эти места, лучше, чем кто-либо. И все же она заколебалась — идти или нет…
Вперед!
И вот рядом с первыми колоннами ее нога споткнулась обо что-то твердое… Саркофаг! На крышке красным нарисована голова Сета.
Вся дрожа, юная жрица приподняла крышку.
Внутри лежало чье-то тело.
Еще надеясь на то, что ошибается, Исида закрыла на несколько мгновений глаза…
— Нет! Икер, нет!
Она осмелилась дотронуться до него и поцеловала…
Сняв с себя пояс, она связала из него магический узел и уложила на грудь супруга, чтобы сохранить связь между его душой и своей. Потом она провела кольцом по его правой руке. Из желтого мрака бури выступила вперед фигура гиганта.
— Великий царь…
Сесострис прижал дочь к своей груди.
Исида заплакала. Так не рыдала еще ни одна женщина в мире.
Часть вторая
ПОИСКИ ИСИДЫ
20
Предчувствуя катастрофу, фараон боялся, что приедет слишком поздно. И буря помешала ему оказаться в Абидосе вовремя. Вот противнику и удалось нанести удар прямо в сердце. Убивая Икера, враг нацеливался на будущее Египта…
Исида посмотрела в небо.
— Тот, кто пытается разлучить брата и сестру [17] , не одержит победы. Он хочет раздавить меня и погрузить в отчаяние. Но я подавлю свое горе, потому что оно разрушает мое счастье и момент истины. Разве смерть — не болезнь, от которой можно излечиться? Нужно вернуть Икера к жизни, используя для этого Великое таинство.
17
Египетская традиция представляет Осириса и его жену Исиду как брата и сестру, мужа и жену. Аналогичные представления переносятся в романе на Икера и его жену Исиду. — Примеч. перев.
— Я разделяю с тобой твою боль, дочь моя, но не просишь ли ты невозможного?
— Разве КАне переходит от фараона к фараону? Разве фараон не единственная возрождающаяся сущность? Но если та же сила оживляет Икера, то мы можем попытаться заставить его возродиться. По крайней мере, так случилось уже с одним человеком — с Имхотепом, который теперь вечно живет со времен пирамид. Его КА, не переставая, передается от одного посвященного к другому, и он остается единственным созидателем храмов.