Великое восстановление наук. Новый Органон
Шрифт:
28. Надо произвести опыт с зажигательными стеклами. Здесь (насколько помню) происходит следующее. Если стекло, например, ставится на расстоянии пяди от зажигаемого предмета, оно не обжигает и не воспламеняет его в такой степени, как если, например, поставить стекло на расстоянии полупяди и затем постепенно и медленно отодвигать его на расстояние одной пяди. Хотя конус и соединение лучей остаются теми же, но само движение увеличивает действие теплоты [84] .
84
Разумеется, причина здесь не в движении линзы, а в нахождении, благодаря такой операции, точной фокусировки, ибо фокусное расстояние линзы несколько меньше пяди.
29. Считается, что пожары, которые происходят при сильном ветре, скорее распространяются
30. Пламя не поднимается и не возникает, если нет пространства, в котором оно могло бы двигаться и играть, за исключенном порохового пламени и подобного ему, когда сжатие и запирание пламени увеличивает его неистовство.
31. Наковальня сильно нагревается под молотом, так что мы считаем, что если бы наковальня была сделана из более тонкой плиты, то сильными и продолжительными ударами молота ее можно было бы раскалить докрасна, как раскаленное железо. Но это нужно проверить на опыте.
32. В охваченных огнем телах, которые настолько пористы, что дают пространство для движения огня, огонь тотчас гаснет, если этому движению мешает сильное сдавливание. Так, действие огня немедленно прекращается, если трут или фитиль свечи или лампады или также раскаленный уголь сжать прессом.
33. Приближение к горячему телу увеличивает теплоту в зависимости от степени приближения, как это происходит и со светом, а именно: чем ближе помещают предмет к свету, тем более он видим.
34. Соединение различных теплот увеличивает теплоту, если только не происходит смешения тел. Действительно, большой огонь и малый огонь в одном и том же месте сообща немало увеличивают теплоту. Но теплая вода, введенная в кипящую воду, охлаждает ее.
35. Пребывание горячего тела увеличивает теплоту. Ибо постоянная переходящая и исходящая теплота смешивается с теплотой, существовавшей ранее, так что теплота увеличивается. Ведь огонь не настолько нагревает комнату в продолжение получаса, как в продолжение целого часа. Свет же этого свойства не имеет, ибо лампада или свеча, поставленная в каком-либо месте, не больше освещают в течение продолжительного времени, чем тотчас после начала освещения.
36. Раздражение окружающим холодом увеличивает теплоту, как это видно по горению очага во время сурового мороза. Мы считаем, что это происходит не только от ограничивания и сжатия теплоты, что представляет собой род соединения, но и от раздражения. Так, если воздух или палка насильственно сжимаются или сгибаются, то они отскакивают не до прежнего места, но дальше в противоположную сторону. Поэтому надо сделать тщательный опыт с палкой или чем-либо подобным, внесенным в пламя, – не будет ли горение сильнее по бокам пламени, чем в середине пламени.
37. Есть много степеней восприимчивости теплоты. И прежде всего следует заметить, что незначительная и слабая теплота все же изменяет и несколько нагревает даже те тела, которые наименее восприимчивы к теплоте. Ведь даже теплота руки несколько нагревает шарик из свинца или другого металла, если немного подержать его. Так легко теплота проникает во все тела и возникает в них, в то время как тело нисколько не изменяется на вид.
38. Из всех известных нам тел легче всех и воспринимает и испускает теплоту воздух. Это отлично показывает измерительное стекло. Устройство его таково. Берут стеклянную колбу с объемистым брюшком и с тонкой и продолговатой шейкой. Колбу опрокидывают и опускают устьем вниз и брюшком вверх в сосуд с водой так, чтобы устье опущенной колбы коснулось дна принимающего сосуда; и пусть шейка опущенной колбы немного обопрется о край принимающего сосуда так, чтобы она могла стоять. Чтобы облегчить это, надо положить немного воска на край принимающего сосуда, но не вовсе закрыв его отверстие, чтобы не помешать недостатком поступления воздуха весьма легкому и тонкому движению, о котором мы будем говорить.
Следует перед тем, как вставить опускаемую колбу в другую, нагреть на огне ее верхнюю часть, т.е. брюшко. После же того, как эта колба будет поставлена так, как мы говорили, воздух (расширенный нагреванием) после промежутка времени, достаточного для угасания заимствованного тепла, сожмется и соберется до того же протяжения и объема, какой был у окружающего воздуха в то время, когда опускается стекло, и потянет воду вверх до соответствующего деления; нужно привесить длинную и узкую бумажную полосу, размеченную на сколько угодно делений. И мы увидим, что, сообразно тому, становится ли погода теплее или холоднее, воздух сжимается от охлаждения и расширяется от нагревания. Это будет заметно по воде, которая поднимается, когда воздух сжимается, и опускается, когда воздух расширяется. При этом чувствительность воздуха в отношении холода
39. После воздуха мы считаем наиболее чувствительными к теплоте тела, которые сразу же изменяются и сжимаются холодом; таковы, например, снег и лед, ибо они начинают таять и распускаться от любого слабого тепла. За ними, пожалуй, следует ртуть. За ней следуют жирные тела, как растительное и животное масла и тому подобные; затем дерево, затем вода и наконец камни и металлы, которые нагреваются нелегко, особенно внутри. Они, однако, приняв однажды тепло, удерживают его очень долго: раскаленный кирпич, или камень, или железо, брошенные и погруженные в таз с холодной водой, приблизительно в продолжение четверти часа удерживают тепло настолько, что до них нельзя дотронуться.
40. Чем меньше размер тела, тем скорее оно нагревается от приближения нагретого тела; это показывает, что все наше тепло некоторым образом обращено к осязаемому телу.
41. Применительно к человеческому чувству и ощущению тепло есть разнообразная и относительная вещь. Так, теплая вода покажется горячей, если погрузить в нее охваченную холодом руку, и холодной, если рука будет нагрета.
XIV
Насколько мы бедны в истории, каждый может легко видеть из приведенных выше таблиц, где мы вместо проверенной истории и несомненных примеров ставили иногда ходячие мнения (всегда, однако, присоединив замечание о сомнительной верности авторитета) и часто также должны были пользоваться следующими словами: "Надо сделать опыт" или "Необходимо дальнейшее исследование".
XV
Задачу и цель этих трех таблиц мы называем представлением примеров разуму. А после представления должна прийти в действие и самая индукция. Ибо на основании представления всех и отдельных примеров следует открыть такую природу, которая всегда вместе с данной природой и присутствует и отсутствует, возрастает и убывает и является (как сказано выше) частным случаем более общей природы. Если разум с самого начала попытается сделать это в положительном смысле (как он всегда делает, будучи предоставлен самому себе), то произойдут призрачные, сомнительные и плохо определенные понятия и аксиомы, которые надо будет ежедневно исправлять, если только не предпочитать (по обычаю схоластов) сражаться за ложное. Однако эти заключения будут лучшими или худшими сообразно со способностью и силой действующего разума. Вообще настолько Богу (подателю и творцу форм) или, может быть, ангелам и высшим гениям свойственно немедленно познавать формы в положительных суждениях при первом же их созерцании. Но это, конечно, выше человека, которому только и дозволено следовать сначала через отрицательное и в последнюю очередь достигать положительного после всякого рода исключения [85] .
85
"Положительный" и "отрицательный" пути, о которых пишет здесь Бэкон, – это два разных способа решения, иногда называемые "синтетическим" и "аналитическим". Первый состоит в обосновании фактами некоторой принятой гипотезы. Второй заключается в последовательной проверке предположительно возможных вариантов решений и исключении всех, кроме одного. Индукция через простое перечисление есть вид "положительного" метода, тогда как элиминативная (исключающая) индукция Бэкона ость разновидность "отрицательного", или "аналитического", в этом смысле слова, метода.
XVI
Итак, следует совершать разложение и разделение природы, конечно, не огнем, но разумом, который есть как бы божественный огонь. Поэтому первое дело истинной индукции (в отношении открытия форм) есть отбрасывание, или исключение, отдельных природ, которые не встречаются в каком-либо примере, где присутствует данная природа, или встречаются в каком-либо примере, где отсутствует данная природа, или встречаются растущими в каком-либо примере, где данная природа убывает, или убывают, когда данная природа растет. Тогда после отбрасывания и исключения, сделанного должным образом (когда все легковесные мнения обратятся в дым), на втором месте (как бы на дне) останется положительная форма, твердая, истинная и хорошо определенная. Сказать это просто, но путь к этому извилист и труден. Мы же постараемся не оставить без внимания ничего, что способствует этому.