Великолепие чести

Гарвуд Джулия

Мадлен почувствовала, как напряглось тело мужа. Взяв его руку, она пожала ее, давая Дункану знак молчать.

— Если, вернувшись, — продолжал король, — ты все еще не оставишь желания сразиться с Луддоном, я разрешаю вам вступить в поединок. Вид оружия выберешь ты.

Дункан не знал, радоваться ему или огорчаться. Он почувствовал, что Мадлен дрожит всем телом. Сомнений не оставалось.

— Я уеду немедленно, — заявил он.

Король кивнул.

— Освобождая Луддона от пребывания при моем дворе, я дал ему тоже месяц на

то, чтобы скрыться от тебя, — добавил он.

— Я найду его.

— В этом я не сомневаюсь, — улыбнулся Вильгельм.

Барон Векстон низко поклонился королю. Тот поднялся и пошел прочь из зала. Луддон побежал вслед за ним.

— Мне надо сказать тебе кое-что, жена, — прошептал Дункан.

Мадлен попыталась улыбнуться — по лицу мужа она не могла догадаться, в каком настроении он пребывает.

— Я очень устала, Дункан, а ты сказал королю, что мы уедем немедленно.

— Мы?

— Не оставишь же ты меня здесь? — со страхом в голосе спросила Мадлен.

— Нет, конечно.

— Тогда не дразни меня, — взмолилась Мадлен. — Я прошла через чистилище.

Тут их перебил барон Рейнхолд:

— А твоя жена не уступает тебе в храбрости, Дункан. Надо же, глядя в глаза королю, так удачно обо всем говорила! И голос ее ни разу не дрогнул. Правда, я далеко не все понял, например, кто там из вас кого соблазнял… — Он улыбнулся.

Дункан посмотрел на жену, которая глаз не сводила с Рейнхолда.

— Да, кстати, я забыл представить вас друг другу, — проговорил он. — Рейнхолд, это моя жена Мадлен. Насколько я понял, ты был знаком с ее матерью?

— Твоя жена — копия Рэчел, — кивнул барон. — Рад познакомиться с вами, баронесса.

Почувствовав сильное волнение, Мадлен заставила себя улыбнуться:

— Я бы хотела поговорить с вами о моей матери, барон. Может, когда мы вернемся из временной ссылки, вы сумеете выбрать денек-другой, чтобы заехать к нам?

— Сочту за честь, — ответил Рейнхолд.

Времени на разговоры уже не оставалось. К ним стали подходить какие-то люди — сторонники Векстона — выражать свое удовлетворение исходом дела. Мадлен стояла рядом с мужем, держа его за руку, и больше всего ей хотелось узнать его мнение о разговоре с Рейнхолдом.

Но Векстон не обращал на жену внимания. Увидев Джеральда, он сообщил ему, что они уезжают примерно через час.

— Дункан! — взмолилась Мадлен. — У меня хотя бы есть время собрать вещи?

— Все твои вещи на тебе, жена.

Мадлен вздохнула:

— Значит, ты сердишься на меня? За что?

Дункан мрачно взглянул на Мадлен, прикусив нижнюю губу. Помолчав, он медленно произнес:

— Соблазнила меня? Господи, ты сказала королю, что соблазнила меня! Решившись на столь откровенную ложь, ты, похоже, ничуть не стеснялась! — Он усмехнулся.

— Это не ложь! — горячо вскричала Мадлен. — Я действительно вынудила тебя на поцелуй. И не хотела, чтобы поцелуй этот прерывался! Ты только ответил мне, мой

супруг! Да, это правда. Я и вправду соблазнила тебя.

— Если бы ты сказала всю правду, мне пришлось бы бросить Луддону вызов немедленно, — заметил Векстон.

— Ну да, — саркастически промолвила Мадлен. — Оба вы хороши. Королю пришлось бы бросить тебя в озеро, предварительно привязав к твоим рукам и ногам камни. И если бы ты пошел ко дну, это означало бы, что ты говоришь правду. Конечно, тебя бы уже не было в живых, зато в твоей правдивости никому не пришлось бы сомневаться. Знаешь, я не хочу больше ложиться в постель в компании с тобой. Я хочу жить и благоденствовать. Что скажешь на это, муженек?

Мадлен старалась говорить спокойно, но все же не удержалась от слез.

Дункан оторопело смотрел на нее.

— Мадле-ен, — выдохнул он. — С благородными людьми таких вещей не делают. К таким приемам прибегает Церковь, но не король.

— Да-а?!

Дункан едва сдерживал смех. Прижав жену к сердцу, он услышал, как она вновь прошептала:

— Я прошла через чистилище…

— У тебя золотое сердце, дорогая. Пойдем, жена. У меня появилось желание позволить тебе еще раз соблазнить меня.

Мадлен ничего не имела против этого.

* * *

Они сделали привал часа через четыре. Мадлен очень устала. Когда они собирались в путь, на нее набросилась Кларисса, осыпая ее градом брани, до сих пор звучавшей в ушах Мадлен.

Дункан оставил Мадлен у ручья, однако не сводил с нее глаз: покуда Луддон был жив, они оба не могли чувствовать себя в безопасности.

Ополоснувшись, Мадлен вернулась в лагерь. Дункан как раз успел поставить палатку — на некотором расстоянии от палаток своих воинов.

— А с отцом Бертоном все будет в порядке? Или, может, стоит увеличить число людей, охраняющих его? — спросила мужа Мадлен.

— За него не беспокойся, — промолвил барон. — В его распоряжении лучшие мои воины.

Мадлен кивнула.

— А помнишь ту ночь, когда мы впервые спали вместе?

— Конечно, прекрасно помню.

— Мне казалось, что огонь пылает слишком близко, и я боялась, что палатка загорится.

— Да ты все время чего-то боялась, — промолвил Дункан, развязывая веревку, поддерживавшую его штаны. — Ты тогда спала в одежде.

— Я берегла свою невинность, — улыбнулась Мадлен. — Тогда я еще не понимала, что хочу соблазнить тебя. — Она расхохоталась, увидев, как недовольно нахмурился ее муж.

— Это я берег твою невинность, — пробормотал Векстон.

Мадлен уселась на звериные шкуры, расстеленные на земле. Стояла прохладная ночь. Дул легкий ветерок, и луна освещала все вокруг своим холодным сиянием.

— Раздевайся, Мадлен, — прошептал барон, снимая с себя остатки одежды.

Мадлен собралась сделать это, но ее беспокоила близость палаток воинов. Потянув мужа за руку, она прошептала: