Великолепная четверка
Шрифт:
— Ну, ты даешь!
— Берегись! Берегись! — донесся вдруг сумасшедший крик.
— Лошади понесли, — сообразил кто-то из казачков.
На улице показалась бешено несущаяся тачанка.
— А-а! — крик замер на Настиных губах.
Данька увидел вдруг побледневшую, как бумага, девчонку, которая с ужасом смотрела на своего младшего брата, барахтающегося в придорожной пыли вместе с двумя приятелями. Неуправляемая тачанка летела прямо на них. Данька бросился
— Гришенька! Гриша! — к хлопцу подбежал перепуганный Игнат. — Не зашибся? Не зашибся, слава тебе, Господи… Сволота! Глаза залил, паразитина! — Мужик бросился на пьяного возницу и стал мутузить его прикладом винтовки. — Скажу Лютому, он тебя…
Данька воспользовался моментом и нашел Настю во дворе, за сараем.
— Ты как?
Она кивнула.
— А Коська?
— Спасибо, — сказала девчонка. — Только не подходи ко мне… Из-за тебя все…
— Из-за меня? — поразился Данька.
— Из-за вас — бандитов проклятых, — выдохнула Настя и по ее щекам полились слезы. — Не подходи, никогда не подходи!
— Да в чем дело? Твой брат цел…
— Я про него на дороге забыла, потому что о тетке Анисье горевала. Вы ее с другими нынче в церкви заперли. Родная она мне…
— На, прочти, — Данька протянул девушке записку.
— Что это, Гриня?
— Эту бумагу надо передать красным, — твердо сказал парень. — Они спасут твою тетку и других заложников. Поняла?.. Не плачь.
— А откуда ты знаешь?
— Я ж тебе говорил, что не такой, как они, — Данька подсел на скамейку и обнял Настю за плечи. — Поверь мне. Только эта записка может помочь твоей тете. Передашь?
Настя кивнула и прильнула к хлопцу. С самого начала чуяла она, что он — особенный.
— Выйдешь на околицу — повернешь вправо, — начал инструктаж Данька, — там стоит дерево старое, все посохшее. Прокукуешь три раза, петух отзовется…
19
Едва после обедни отец-настоятель дошел до трапезной, как следом прибежал монах Иннокентий.
— Чего тебе, брат? Уж не спешишь ли ты сообщить, что брат Захар подстрелил из своего фугасного ружья куропатку и мне стоит прочесть лишний раз «Отче наш» и «Дева-Мария радуйся», дабы успели приготовить ее нежное мясо?
— Нет, батюшка, — опешил Иннокентий. — Гости пришли, в ворота стучат.
— Сильно ли стучат?
— Не сильно.
— Много ли гостей?
—
— Пускай стучат, — разрешил отец-настоятель. — Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Теперь пора обедать. Ступай, брат.
— Но они говорят, что не хотели бы взрывать монастырские ворота, только чтобы передать вам, владыко, записку от отца Миколы.
— Сие разумно, — согласился настоятель. — Пусть ворота отопрут.
Брат Иннокентий убежал передать распоряжение монахам-привратникам.
Когда отец-настоятель вышел к гостям, то увидел, что посреди монастырского двора стоят трое подростков. Одеты просто, однако в поводу держат хороших коней. До войны у монастыря была конюшня, и настоятель любил совершать верховые прогулки.
— Здравствуйте, отроки.
— Здравствуйте, батюшка, — сказал Валерка. — У нас к вам письмо.
— И бомбы, кажется?
— Время такое.
Настоятель взял бумагу и прочел послание.
— Отец Микола пишет, что вам нужна моя помощь, и вы из красного отряда?
— Да, — кивнула Ксанка.
— Хотелось бы верить, что пришли вы за благословением Божим, но опыт подсказывает мне, что за хлебом.
— Благословение ваше нам без надобности, — заявил Валерка, — и хлеб тоже.
— А коней — каких казачки забрали, а остальных давно съели, — развел руками отец-настоятель. — Прощайте, отроки.
— Стой, — приказал Яшка.
— Не станете же вы сражаться с мирной обителью?
Ксанка оглянулась и заметила, что вокруг них собрались монахи: кто с цепом, а кто с косой.
— Не станем, — сказала девчонка, но с трудом заставила себя повернуться спиной к дюжим бородачам. — Просто мы не успели передать мирной обители скромный подарок от отца Миколы.
Яшка снял с седла мешок и подал настоятелю. Тот развернул рогожу, и ноздри его затрепетали.
— Так чем же я могу помочь моим юным друзьям?
— Вот это другой разговор, — сказал Валерка, поправляя очки. — Нам нужна монашеская одежда, завтра вернем. Кажется, у вас есть запас?
— Все меньше отроков поступают на послушание в Божью обитель, — скорбно покачал головой отец-настоятель. — Рясы есть, но по такому случаю я бы и монахам своим приказал раздеться. Иннокентий!
— У меня на боку дырка! — поспешно сказал монах. — У брата Захара ряса значительно лучше.
— Возьми мешок и отнеси на кухню. Я все-таки прочту дополнительно пару молитв, — сказал настоятель. «Можно даже пять, — подумал он, — ведь жирная курица получше сухопарой куропатки».