Великолепная корпоративная вечеринка
Шрифт:
– Это же медальон Инги! – понял Здоровякин. Нет, что ни говорите, он был потрясающе сообразителен!
– Да… – прошептала Соня.
Если в глубине души Софья и мечтала очутиться в объятиях сурового майора, то она, наверное, предпочла бы, чтобы майор был нежнее. А он приволок девушку в комнату и швырнул в кресло, как баскетбольный мяч в корзину.
– Ой, – вздохнула Соня, шмякнувшись о подлокотник.
– Давай, рассказывай.
– А что рассказывать? – огорошила девица. Так, словно и не болтался на ее шее
– Где ты его взяла?
– В сумке.
– В какой?
– В своей!
– Софья! – возмутился Здоровякин. – Ты не понимаешь? Инга, по словам очевидцев, никогда не расставалась с талисманом. А теперь он у тебя! Ты подумай, что это означает!
– Но я не знаю, как объяснить! Я нашла его в сумке перед отъездом с озера! Он лежал в вещах. Я не понимаю, как он туда попал!
– Но почему ты нам о нем не сказала?
– Я боялась, что меня сочтут замешанной в этом деле. А я ни в чем не виновата!
Здоровякин сидел набычившись. Темные мысли кружили в его светлой голове. Неприятные догадки теснились в груди. Он рассматривал Соню – нежное лицо, чистый лоб, красивые глаза… Здоровякин за годы службы повидал немало таких кошечек. Они были очаровательны и наивны и совершали жуткие преступления, повергавшие в трепет больших, грубых мужчин…
Да, как и утверждал Валдаев, глаза у Сони были голубые. Они светились небесной лазурью.
– Где твой джемпер с черными змеями?
– А? – не поняла Соня.
– Джемпер с черными змеями!
Соня заторможенно поднялась, подошла к стенному шкафу. Приоткрыв дверцу на пару миллиметров, чтобы из шкафа не вывалилось все его содержимое, Софья вытянула за рукав искомый предмет одежды.
– Вот он.
Илья освидетельствовал трикотажную вещицу. Да, у психолога Ольги Валентиновны была такая же, только зеленого цвета. Значит, Каримбек не ошибся: не только психолог, но и Соня Орешкина скиталась вместе с Лунским по берегу озера.
– Софья, – строго произнес Илья. – Почему ты не сказала, что накануне исчезновения Аркадия Игоревича ты гуляла с ним по берегу? В этом самом джемпере. Поздним вечером. Четырнадцатого июня.
– Я с ним не гуляла!
– Гуляла! Тебя видели!
– Не гуляла!!!
– Ты не понимаешь, что твои отпирательства выглядят очень подозрительно?
– Но я правда не гуляла по берегу с Аркадием Игоревичем! Это Ольга Валентиновна с ним гуляла и вела душеспасительные беседы, а я тут ни при чем.
– Свидетели видели, что женщина была одета в голубую кофту.
– Ваши свидетели перепутали! Вечер был. Темно.
– Ты забыла о прожекторе на крыше коттеджа. Он светил очень ярко. Вряд ли в его свете можно было перепутать ваши джемпера.
– Тогда я ничего не понимаю. Но я с Лунским не гуляла, – твердо сказала Соня…
Здоровякин ушел от девушки через час. Сонины ответы были сущим бредом. Нашла медальон в сумке! Здрасте! Никому не сказала, потому что боялась… Молодец! А теперь вот разгуливает в нем по квартире. Воображает себя Ингой…
Глупое, неубедительное объяснение придумала
…Маша приветствовала мужа сообщением:
– Звонили из лагеря.
– Что?! – заволновался папаша. – Что случилось? Кто-то упал с дерева? Поранился? А… Утонул?!!!
– Да нет, – остановила поток нервных предположений Мария. – В этом плане все в порядке. Но наши дети подсыпали краситель в котел с макаронами. Где взяли, не понимаю. И весь лагерь ужинал синими макаронами по-флотски.
– Слава богу! – расслабился Здоровякин. У него отлегло от сердца.
– Нам пообещали вернуть их обратно. Если подобное повторится.
– Разбежались! А мы не возьмем! Я Валдаеву двадцать одну тысячу должен за путевки. Пусть отрабатывают!
– Правильно! – горячо поддержала Маша.
– А где этот?
– Который?
– Ушастый экстремист.
– Рексик? Спит, дурачок. – Маша махнула рукой в сторону детской комнаты.
Да, там действительно спал Рексик. Он лежал на боку, вытянув лапы, как убитый. Его пушистое кремовое пузо ритмично вздымалось. Дитя утомилось – сначала два часа прыгало, как заведенное, потом сражалось с кастрюлями, добытыми из кухонного стола, затем терзало аппетитную кожаную папку (внутри обнаружилось множество шуршащих бумажек). Потом счавкало тарелку супа и отрубилось…
– Что это? – драматически прошептал Илья, поднимая с пола мокрый комок бумаги. – Мария!!!
– А? Чего? Ах, это… Кажется, Рекс слопал альбом Эдика. Как жаль! Эдик расстроится.
– Это не Эдик расстроится, это я расстроюсь! – рявкнул Илья. Он собирал по комнате прожеванные комки. – Когда Зуфар вкатает мне выговор за испорченные документы!..
Глава 38
Ситуация под контролем
Жизнь лейтенанта Сергея Воробьева никогда не была особенно легкой. Аркадий Лунской и Инга лишили ее остатков привлекательности.
От лейтенанта все чего-то требовали. Ночью в тесной квартирке Воробьевых орал младенец, выбивая из родителей внеплановую кормежку. Днем на Сергея орало начальство, требуя результативной деятельности. Юная жена лейтенанта тоже любила поорать – она была чрезвычайно изобретательна. Но, к несчастью, не в сексе или кулинарии, а в жалобах на свое неудачное замужество.
Еженедельные поездки из Саманкульского района в город не прибавляли энтузиазма бедному парню. Он проклинал тот день, когда сотрудникам «Кенгуру» пришла в голову мысль арендовать уединенный коттедж на берегу Саманкуля.