Великолепная семёрка
Шрифт:
С рабочими - ясно. Но вопрос еще и с самим трактором. Какой делать?
Но тут я проявил изрядную смекалку. В Москве был у меня одноклассник. Раньше он на ЗиЛе технологом в моторостроительном работал, а сейчас работает в мелком автосервисе. Вот я и поставил перед ним чисто "реконструкторскую" задачу, типа "у моего босса в Аргентине" бзик такой. И одноклассник мой, собрав по автосервисам бывших конструкторов и технологов, разработал и модель, и технологическую карту по производству сорокапятисильного дизеля в условиях технической культуры и возможностей начала ХХ века. Чугунный, понятное дело, корпус, четыре цилиндра на шесть литров. Вес триста кил. Зато - надёжный как трактор, и работает на чём угодно.
Вот правда чтобы этими моторами тракторный завод в достатке обеспечить,
Ну а кроме моторостроительного, пришлось еще построить завод автотракторного электрооборудования в Костроме, аккумуляторный завод в Шуе и завод топливной арматуры в Коврове.
Влетело всё это конечно в копеечку. Но перед новым годом Владимирский тракторный был торжественно пущен: в девять утра с конвейера сошел первый трактор. А через час - второй. С учетом того, что завод проектировался под десять тысяч тракторов в год на первой очереди, это был успех. К концу смены, в восемь вечера, был выпущен уже четвертый трактор. Завод - заработал.
Пресса буквально захлебывалась от восторга! Четыре трактора за день! Это было особенно приятно узнать всем читателям этой прессы хотя бы потому, что никто и понятия не имел о том, что это такое - "трактор", и тем более конкретно "гусеничный трактор" - и нафиг он кому сдался. Но под эту шумиху царь издал указ об образовании в Российской Империи нового сословия - инженерно-технического. В это сословие записывались инженеры, техники и квалифицированные рабочие, сдавшие квалификационный экзамен, из числа работающих на государевых казенных заводах. Ну и члены их семей конечно: супруги и несовершеннолетние дети. Льгот лица, отнесенные к данному сословию, имели чуть ли не поболее дворянских. Так что на запущенный в конце января Ростовский завод сельхозтехники (многокорпусные плуги, сеялки, бороны и прочий инвентарь для тракторов) конкурс профессионалов был по двадцать человек на место.
Все эти заводы требовали очень много электроэнергии. Мне удалось под шумок закупить с десяток маломощных паровых турбин с генераторами, мегаватта по три-три с половиной, так что Владимир, Ярославль и Ковров работали на "своем" электричестве. Для Ростова и Уфалея, где невиданными темпами расширялось казенное производство стального проката, электростанции Миша закупил у Симменса. Но это в масштабах страны было мелочью, тем более товарищ Шухов и так работал над котлами для электростанций и перекрытиями новых цехов чуть ли не круглосуточно. Поэтому срочными темпами в Коломне строился новый котельный завод, в Калуге - турбинный завод, а в Харькове - завод электрогенераторов. Чтобы обеспечить все эти стройки хотя бы строительными материалами, Миша быстро (по китайскому проекту, других подходящих не нашлось в столь сжатые строки) поставил три цементные шахтные печи в Вольске и две - в Камышине. Еще один цементный завод срочно строился не где-нибудь, а в Домодедово - оказалось, что сырья там более чем достаточно.
На всё это требовалось не просто много денег, а безумно много. Поэтому в Москве был срочно построен завод по производству бытовых холодильников. Холодильники были абсорбционные, модели "Север", в так и не запущенном в СССР варианте с керосиновым отопителем. Корпус был не штампованый округлый, а "прямоугольный параллелепипед", гнуто-сварной. Похожий завод, но для производства настольных холодильников класса "Морозко" был построен и в Липецке. Московский завод с первых дней начал штамповать по двести холодильников в сутки, Липецкий - по пятьсот. "Север" шел по сто долларов, "Морозко" - по пятьдесят, и все производство экспортировалось. Рекламная кампания в Европе и США прошла удачно, спрос явно опережал предложение и на ближайший год как минимум этот источник финансов был нам гарантирован. Конкурентов я не боялся, с нашими ценами в этой реальности долго еще никто конкурировать не сможет. А работяги со смоленского (в
Глава 4
Как бы то ни было, приближалось первое лето голода. По указу царя в Тамбовской, Воронежской, Вологодской и Псковской губерниях были на казенных землях организованы колхозы. Было их немного, ровно сто штук. В каждом - по десять тысяч гектаров земли под пахоту. И - по тридцать тракторов на машинно-тракторных станциях. Земля под колхозы выбиралась после тщательнейшего анализа погодных карт, в тех местах где в 1900-м засухи не было и погода благоприятствовала.
Трактористов готовили ударными темпами из солдат-артиллеристов: эти хоть немного, но в технике разбирались. Всяких там сцепщиков, заправщиков и прочих вспомогательных работников тоже из армии назначили. Худо-бедно, но персонал подготовили. Брали на обучение и безземельных крестьян, но только если они по крайней мере умели читать и считать, причем достаточно хорошо: технические руководства были напечатаны массовыми тиражами, и большую часть знаний и умений будущие механизаторы должны были получить самостоятельно, поскольку "учителей" не хватало катастрофически.
Особое внимание было уделено подготовке семенного фонда. Почти год потихоньку-полегоньку закупались в моей реальности районированные сорта яровой пшеницы и картошки. Изрядно было запасено и семян кормовой свеклы.
В общем, подготовились мы к засухе и неурожаю со страшной силой. По левому берегу Волги от Саратова до Царицына были поставлены через каждые полверсты водонапорные башни, которые заполнялись с помощью ветряных насосов. Вдоль Дона ветряки и водонапорные башни выстроились от Липецка до Калача, правда гораздо реже. Шухов только "авторских" за свои параболоиды получил миллион рублей. Вот уж не жалко мужику: двадцатипятиметровая башня со стокубовой бадьей наверху ставилась бригадой из десяти человек буквально за неделю. Бригад у нас таких было примерно с сотню и численность их лимитировалась не столько числом сварочных аппаратов, сколько числом квалифицированных сварщиков, и еще больше - сварщиц. Оказалось, что лучше всего варят металл девчонки лет по шестнадцать-восемнадцать. Вдоль рек на версту, а то и на две располагались "колхозные огороды". Особо выпендриваться не приходилось - голод на носу!
– и сто двадцать тысяч десятин огородов по весне засадили картошкой.
В мае заработал Муромский завод водовозной аппаратуры. Аппаратура была не самой простой: кроме полуторатонной железной бочки на четырех колесах в состав изделия входил и насос. Ручной, конечно, но бочка заполнялась гораздо быстрее нежели ведром. Ну и, понятное дело, в бочке был кран. Для перевозки этих бочек были закуплены в солнечной Франции пять тысяч першеронов, а в туманном Альбионе - тоже пять тысяч (чтобы не обидно было), но уже шайров. Думаю что напрямую России их бы не продали (разве что лично царю десяток-другой), но я потребовал этими лошадками расплачиваться за поставки холодильников, и тамошние оптовики подсуетились. Георгий, после того как англичане начали резко орать в своей прессе против поставок тяжеловозов, официально попросил Британию продать ему две дюжины племенных жеребцов с целью понять по какому поводу шум. Про владимирских тяжеловозов он уже википедию прочитал и решил что дело это в любом случае полезно будет.
Засуха началась буквально в первой декаде июня. И тут же уже стоящие наготове шайры и першероны начали накручивать круги от рек к грядкам казенных огородов. Да и простые крестьянские лошадки, в промежутках между окучиванием картошки, не простаивали: купить пятьдесят тысяч стальных бочек оказалось в моей реальности не просто, а очень просто.
В конце августа колхозы отчитались о своих достижениях. С миллиона колхозных десятин пашни было собрано три миллиона тонн пшеницы. С двухсот тысяч десятин колхозных огородов собрали шесть миллионов тонн картошки. Еще, чисто про запас, собрали три миллиона тонн кормовой свеклы.