Великолепный любовник
Шрифт:
Вчера вечером эти прекрасные губы принадлежали ему безраздельно, как и все остальное. Если бы только он пошел до конца, сейчас между ними была полная ясность. У них не было бы иного выхода, ни времени, ни роскоши тянуть с решением.
Какая сила заставила его оторваться от нее прошлой ночью?
С сожалением Бэкенхем подумал, как обременительна бывает честь.
– Ты ошибаешься, – настаивала Джорджи. – Мне не нравятся эти грязные инсинуации, ты бросаешь тень на мою репутацию, – она изящно всплеснула руками. – Все эти
Какая дерзость! Надо отдать ей должное, Джорджи не изменилась.
Он может подыграть ей и забыть об этом инциденте. Другой на его месте ухватился бы за предложенную соломинку.
Но его решение было твердым, Бэкенхем никогда не позволил бы трусости или неопределенности остановить себя.
Он сделает предложение. Она отвергнет его. И все снова будет по-старому, но долг будет исполнен.
Вполголоса Бэкенхем произнес:
– Не притворяйся невинной, Джорджи. Я знаю, это была ты.
Он наблюдал за ней внимательно, жалея, что не может сорвать с нее эту очаровательную шляпку.
Девушка не ответила. Отсутствие реакции само по себе говорило о многом. Бэкенхем ни на йоту не сомневался в своей правоте. Если бы он был не прав, Джорджи уже давно была бы в ярости. Ее темперамент был горячее пламени свечи.
– Как я уже сказала, милорд, вы ошиблись.
Она сделала ударение на последних словах, дабы он понял ее правильно, четко и ясно.
Джорджи просила его понять намек, принять ложь и оставить ее в покое. Черт побери. Он с радостью забыл бы о случившемся, но ее предложение было трусостью. Прими он его, и ему пришлось бы признать себя трусом. Хуже того, она будет считать так же.
Бэкенхем горячо желал, чтобы она облегчила им жизнь и призналась. Но разве иметь дело с Джорджианой Блэк хоть когда-то было легко?
– Не знаю, почему ты упорствуешь, но я должен предупредить – меня не так легко отвлечь от цели.
– Согласна, – заметила Джорджи с ноткой грусти. – Ты очень настойчив. Некоторые назвали бы тебя упрямым. Или даже упертым.
Бэкенхем стиснул зубы.
Она вздохнула и продолжила:
– Прекрасно, в интересах скорейшего завершения этого захватывающего разговора… давай сделаем вид, что я действительно была на приеме маркиза Стейна, в одной с тобой спальне.
Посмеиваясь, она начала обмахиваться рукой в перчатке.
– Боже мой, я вся трепещу от одной мысли…
Его разочарование сменилось гневом.
– Думаешь, это шутка?
– И очень смешная. Тем не менее, – она продолжала, – давай на секундочку предположим, что эта история – не плод твоего воображения. Что тогда?
Насмешливость ее тона спровоцировала его на простой и четкий ответ.
– Очевидно, я должен предложить тебе руку и сердце, – отрезал он. – Для умной женщины сегодня ты удивительно плохо соображаешь.
Наконец
В первую секунду у нее даже задрожали губы.
Потом девушка рассмеялась.
Откинув голову назад, она хохотала. Громкий, хриплый звук ее голоса заставил его дрожать от жажды мести и желания.
Стараясь держать себя в руках, он полностью сосредоточился на управлении повозкой, пока не проговорил:
– Я так понимаю, твой ответ отрицательный.
Смех закончился долгим вздохом.
– О, мой дорогой лорд Бэкенхем! Ты меня недооцениваешь, если так считаешь.
Джорджи было жаль, что она не могла нарисовать выражение лица Бэкенхема – непонимание, ужас неверия, бессилие.
Она была так разгневана, что нуждалась в короткой передышке.
Вряд ли за последние шесть лет перед Бэкенхемом стояла более неприятная задача, чем снова делать ей предложение. Вся палитра эмоций от муки до отвращения отразилась у него на лице.
Разумеется, она отказалась дать ему короткий резкий отказ, какого требовало предложение, сделанное в столь оскорбительной манере.
Бэкенхем заслужил хороший урок после того унижения, через которое заставил ее пройти.
– Это самое изящное и лестное предложение, которое мне когда-либо делали, милорд, – отметила она. – Я столь глубоко тронута, что едва могу найти слова для ответа.
Бэкенхем встретил ее ясный взгляд, заметил блеск в глазах.
– Я польщен, – сказал он кратко.
– Напротив. Скорее я польщена. Немногие дамы смогли бы похвастаться двумя помолвками с графом.
Действительно, какая женщина могла бы устоять?
Даже сейчас она испытывала сильнейшее искушение – поддаться слабости и принять предложение, если бы только не пострадала ее гордость. Для него предложение было не более чем делом чести, удручающим долгом.
Но вчерашней ночью они провели вместе несколько жарких минут, решительно позабыв о долге. Ее голова раскалывалась от непонимания сложностей, предположений, мыслей о последствиях.
Думал ли он о ее мотивах? Возможно, ему казалось, что она позволила себе такие вольности в надежде вытянуть из него предложение?
Бэкенхем всегда недооценивал разрушительную силу своего обаяния. Сможет ли он поверить, что она не смогла устоять перед ним? Прыжок в омут страсти и отказ от логики сейчас не был бы лукавством с ее стороны.
В отличие от Бэкенхема, Джорджи никогда не сомневалась в собственной власти над противоположным полом. Она до сих пор каждую неделю получала признания в любви и бесконечной преданности от многочисленных поклонников, дом был завален цветами от обожателей.
Одного только нельзя было добиться с помощью ее красоты и очарования – настоящей любви и цели в жизни.