Великолепный любовник

Брук Кристина

Бэкенхем сдвинул брови. По каким бы причинам Пирс ни явился в Брайтон, Джорджи он не получит.

Вальс закончился, пары смешались с толпой.

– Подержи, ладно?

Бэкенхем вручил свой бокал Лидгейту и устремился на поиски Джорджи. Через несколько минут он увидел ее – Пирса рядом не было. Изящно лавируя среди гостей, мисс Блэк пробиралась к выходу.

Бэкенхем ускорил шаги.

Словно почувствовав, что ее преследуют, Джорджи оглянулась, вздрогнула и, кажется, едва не бросилась бежать. Однако

быстро совладала с собой и в ответ на поклон Бэкенхема присела в реверансе.

Он протянул руку:

– Надеюсь, следующий танец мой.

Джорджи немного помедлила, затем согласно кивнула и улыбнулась. В ее ослепительной улыбке ему почудился вызов.

– Кажется, сегодня вечером вы с Пирсом нашли общий язык, – заметил Бэкенхем, когда они заняли свое место среди других пар.

– Как можно найти с кем-то общий язык в таком шуме и толчее? – Ее голос слегка дрожал.

– Вам лучше знать как. Вы танцевали с Пирсом.

Она отвела взгляд.

– Я танцевала не только с ним.

Не только с ним и не только сегодня. Шесть лет она танцевала с кем угодно, только не с Бэкенхемом. А он?…

За эти шесть лет в его объятиях побывало множество женщин, и ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Джорджи.

– Полагаю, вы знаете, зачем я здесь, – сказал он.

Она подняла голову и посмотрела на него:

– Да, милорд, но вы напрасно побеспокоились. Мой ответ остается прежним.

У Бэкенхема внутри что-то оборвалось. С Пирсом она весела и кокетлива, а ему холодно отказывает.

– Выйдем на террасу, – резко сказал он.

Джорджи поморщилась. Очевидно, ее покоробил его тон.

– Дорогая мисс Блэк, в зале немного душно. Может быть, вы позволите проводить вас на террасу?

Она вздохнула:

– Да, милорд. Вы так любезны.

Не задерживаясь на террасе, они спустились в сад. Лунный свет серебрил кроны деревьев, китайские фонарики покачивались над дорожками, свежий морской воздух дарил прохладу.

Джорджи старалась запечатлеть в памяти эти мгновения. Волшебные мгновения тишины рядом с человеком, которого… Рядом с Маркусом. Больше всего на свете ей хотелось броситься в его объятия, все рассказать, попросить защиты.

Но она не могла так поступить. Не потому, что сомневалась в нем, а потому, что не желала вновь подвергать его опасности.

Какая горькая насмешка судьбы – встретиться с ним лишь для того, чтобы снова расстаться. Как больно терять его. Во второй раз.

Возможно, много лет назад она совершила ошибку. Возможно, ей следовало отойти в сторону и позволить ему драться на дуэли. Он мог ранить Пирса, например, в плечо, а Пирс мог промахнуться. Тогда, исполнив долг чести, оба остались бы живы, а она стала бы женой Бэкенхема.

Но если бы вышло по-другому? Если бы по ее вине произошла трагедия?

Она

и по сей день считала, что Пирс спровоцировал дуэль с самыми подлыми намерениями. Джорджи стремилась помешать ему и добилась своей цели, не так ли? Бэкенхем не пострадал, Пирсу пришлось покинуть Англию. И скорее всего, он не вернулся бы, не будь этой злосчастной тетушки с ее огромным наследством.

В любом случае что сделано, то сделано. Прошлого не изменишь. Кроме того, даже если бы Пирс не вернулся, она не могла принять предложение Бэкенхема.

Потому что он не любит ее.

Внезапно Бэкенхем остановился, заключил Джорджи в объятия и приблизил губы к ее губам.

Джорджи бросило в жар. Только не это. Не сейчас. Не сегодня. Никогда.

Она собралась с силами и уперлась ладонью ему в грудь.

– Маркус, пойми, я не выйду за тебя замуж.

Он медленно опустил руки и как будто побледнел. Хотя, возможно, ей так показалось из-за лунного света.

– Почему?

Она не могла ответить честно и, пожав плечами, выпалила первое, что пришло в голову:

– Мне просто не хочется выходить замуж! Всего через несколько месяцев я получу наследство и стану сама себе хозяйкой. Меня вполне устраивает такое положение вещей.

– То есть как? – изумился он. – Ты хочешь остаться старой девой?

Она улыбнулась, хотя ей было совсем не весело.

– В твоих устах «старая дева» звучит как приговор. По мне гораздо хуже быть покорной женой. Ты ведь знаешь, я не выношу, когда мной пытаются помыкать.

– Я бы не стал тобой помыкать.

Она фыркнула:

– Неужели, Маркус? Я ничуть не сомневаюсь, что при первом неповиновении с моей стороны ты быстро показал бы мне, кто из нас главный.

Бэкенхем ненадолго погрузился в молчание, а потом сказал:

– Ты не можешь отрицать, что на вилле Стейна нас влекло друг к другу. Признайся, ведь это была ты?

Скрывая смущение, Джорджи рассмеялась:

– Да, это была я. Конечно, я, – она махнула рукой: – Ну вот, я призналась. Можешь думать, что хочешь, мне все равно. Только, ради бога, больше не говори со мной о браке. Никто не знает, что произошло между нами той ночью. Ты не обязан приносить себя в жертву.

– Я не приношу себя в жертву, но поступаю как человек чести.

Господи помилуй, опять его пресловутая честь!

– Маркус, скажи, ты… – Джорджи чуть было не спросила, любит ли он ее, но спохватилась. – Если бы мы не встретились у лорда Стейна, тебе не пришло бы в голову делать мне предложение, правда?

– Но ведь мы встретились, – возразил он и нетерпеливо добавил: – Полно, Джорджи, хватит жеманиться.

– Жеманиться? – возмутилась она.

Разве надеяться, чтобы тебе делали предложение из любви, а не под давлением обстоятельств, это жеманство?