Великолепный век Ибрагима-паши. Власть и предательство
Шрифт:
Поэтому ясно, что низкое рождение Ибрагима, его христианское происхождение, рабское положение и евнушество не были препятствиями для блестящей карьеры. Что же могло способствовать такой карьере? Его необычайное честолюбие, его выдающиеся способности и, прежде всего, невероятная удача, что он попал к султану и завоевал его дружбу, так что Сулейманом двигала любовь к Ибрагиму, и он не мог сопротивляться ни одному капризу фаворита. Это были главные факторы его необычайного возвышения.
Еще в бытность его главным экономом (хассодабаши), венецианские бальи часто называли его Ибрагим Великолепный. Барбариго рассказывает, что дворец султана никогда не был великолепнее, чем в те дни, когда великолепный Ибрагим был одабаши великого господина, а также когда он был главным постельничим.
Паша был чем-то вроде военачальника, хотя этот титул могли давать просто в качестве почетного звания. Так или иначе, это было звание, которое определялось конкретной должностью, на которой находился паша. Обычно паши были очень гордыми и величественными особами с солидными, неторопливыми манерами, их всегда окружало множество пажей и других домашних слуг в богатых одеждах, а когда они выезжали за ворота на великолепных скакунах, перед ними развевались знамена и лошадиные хвосты, и люди отдавали им почести. Но их влияние часто было совсем небольшим, а доход совершенно недостаточным для роскоши, которую они были вынуждены поддерживать.
Знаменитый штандарт с конским хвостом, отличавший высокопоставленного чиновника, появился следующим образом: знамя одного из средневековых турецких принцев погибло в бою, и с ним улетучилась храбрость его солдат; тогда он одним ударом отрубил хвост у коня, привязал его к своему копью и крикнул: «Смотрите, вот мое знамя! Все, кто любит меня, за мной!» Турки сплотились и одержали победу. Знамя назвали тугом. Каждый санджакбей имел право на один конский хвост, и европейцы называли его «пашой одного хвоста»; бейлербей (в буквальном переводе «принц принцев» или «полковник полковников») имел право на два или три хвоста; великий визирь мог похвастаться пятью конскими хвостами, а перед султаном носили семь подобных знамен.
В 1522 году Ибрагим стал Ибрагимом-пашой, великим визирем и бейлербеем Румелии. Турция делилась на европейскую часть Румелию (название произошло от Рима, то есть Византийской империи, чья территория в основном перешла под власть Турции), и азиатскую Анатолию. В царствование Сулеймана двумя частями империи управляли правители, называвшиеся бейлербеями, которые стояли над санджакбеями, управлявшими санджаками, то есть провинциями. Бейлербеи Румелии обычно жили в Монастире или Софии, но Ибрагим и здесь, как видно, был исключением из правил и жил в Константинополе.
Должность визиря была почетной, некоторые приписывают честь ее учреждения пророку Мухаммеду, который назначил первым визирем Али, своего зятя и преемника, а другие приписывают ее первому Аббасиду, который дал этот титул своему первому министру. В обязанности визиря в XVI веке входило следующее: «Визирь командует всеми армиями и единственный, кроме великого господина, имеет власть над жизнью и смертью преступников от одной края империи до другого и может назначать, смещать и казнить любых министров и начальников. Он объявляет все новые законы и заботится об их исполнении. Он является верховным судьей и осуществляет правосудие при помощи и учитывая мнение улемов, знатоков закона. Иными словами, он представляет своего господина в полной мере его достоинства и светской власти не только в империи, но и в иных государствах. Однако насколько эта власть блестяща и обширна, настолько же она опасна и гибельна».
Мурад I (1359 – 1389) был первым султаном Турции, который выбрал себе визиря. Мехмед Завоеватель считал, что пост визиря сосредотачивает слишком много власти в руках одного человека, и хотел упразднить его, но вместо этого оставил его пустующим в течение восьми месяцев. При Селиме I, таком же сильном монархе, как и Завоеватель, место визиря, который делал султана почти излишним, пустовало девять месяцев. Однако его сын Сулейман вскоре после восшествия на трон дал своему фавориту Ибрагиму высочайший пост, находившийся во власти султана, и тот продержался на нем тринадцать лет. Вероятно, имея в виду разделить огромную власть, присущую этому посту, султан увеличил количество визирей до трех, а позднее и до четырех. Из них один назывался великим визирем (визирь азам) и только к нему одному относится данное выше описание. Сначала Ибрагим-паша был третьим визирем, а двумя другими были Пири Мустафа-паша и Ахмед-паша. Между визирями всегда существовала большая зависть. Ахмед-паша, которому не терпелось стать великим, обвинил Пири-пашу в крамоле и добился его краха; но, к невыразимой досаде Ахмеда-паши, султан предпочел ему Ибрагима, которому «передали добрую весть о его назначении великим визирем и принесли радость и свет в диван». Недовольство Ахмеда было так сильно и последующие разногласия в диване
Великий визирь жил в отдельном дворце, построенном по образцу султанского, ему подчинялись такие же категории чиновников и слуг вплоть даже до министров, и все в его хозяйстве было заведено с большой торжественностью. Жалованье Ибрагима по сравнению с жалованьем предыдущего великого визиря увеличилось с 16 до 25 тысяч турецких пиастров, но он получал гораздо больше, распоряжаясь государственными постами, а также получал ценные подарки от подчиненных, хотя это компенсировалось тем, что он сам был вынужден делать большие дары другим людям. После смерти великого визиря вся его собственность переходила в казну, что, несомненно, было одной из причин, почему султан мог позволить себе так щедро одаривать любимого министра, зная, что в конце концов все это вернется в султанские сундуки. В Турции XVI века платье и внешняя форма регулировались строгими правилами. Великий визирь отличался от чиновников рангом пониже тюрбаном, двенадцативесельной баркой с зеленым шатром и штандартами с пятью конскими хвостами, которые носили перед ним. У него было восемь человек почетной гвардии и двенадцать лошадей, которых вели за ним. Когда он выходил на люди, его кавалеристы громко восклицали: «Мир тебе и божья милость!», а солдаты отвечали хором: «Да сопутствует тебе удача, да поможет тебе Аллах, да защитит Всевышний во все дни нашего господина и пашу, да живут они долго и счастливо». Все государственные чиновники, кроме шейх-уль-ислама (титул высшего должностного лица по вопросам ислама), назначались на свои посты великим визирем и в его присутствии получали особый кафтан или партикулярное платье. Великий визирь и шейх-уль-ислам были единственными лицами, которых выбирал сам султан и которые назначались пожизненно.
В диван – совет при султане – входили визири, дефтердар, то есть министр финансов, нишанджи, султанский секретарь, который составлял фирманы и бераты (указы), и шейх-уль-ислам, то есть министр по вопросам религии. Этот совет предназначался для обсуждения и не имел никакой власти.
22 мая 1524 года султан с большой помпой отпраздновал свадьбу Ибрагима-паши. Кто была его невеста, точно сказать нельзя, так как по турецкому этикету строго запрещаются любые упоминания о гареме и всякие публичные заявления о женщине считаются оскорблением ее, поэтому историки лишились драгоценных сведений о таких важных политических фигурах, как Роксолана, оказавшая большое влияние на Сулеймана Великолепного, венецианка Баффа, султанша, и другие. Фон Хаммер говорит, что Ибрагим женился на сестре Сулеймана, но я не могу найти доказательств его утверждения [5] . Свадьба в Турции всегда состояла из двух отдельных празднеств, одного для невесты и ее подруг и другого для жениха и его друзей. В наше время значение женщины в основном возросло, но во времена Ибрагима свадьба или обрезание были поводом устроить большой праздник для мужчин. Как уже говорилось, венецианцы называли Ибрагима-пашу Ибрагимом Великолепным. Если уж авторы уделяли такое внимание великолепию двора великого визиря, то, пожалуй, будет уместно описать это пышное торжество.
5
Ср. также у Кантемира: «Сулейман отдал Ибрагиму свою сестру в жены». Йорга, с другой стороны, говорит, что Ибрагим женился на дочери Искендера Челеби, но я больше нигде не видела такого же утверждения, кроме одного двусмысленного пассажа у Солак-заде: «Между Искендером и Ибрагимом-пашой существовали отношения отца и сына». Абдурахман Шереф пишет: «Некоторые историки говорят, что Ибрагим был зятем султана». Пенчеви и венецианский бальи Брагадино и Пьетро Дзен, подробно рассказывая о свадебном пире, ничего не говорят о невесте.
Пир или, вернее, несколько пиров проходили на Ипподроме, большой площади неподалеку от Святой Софии, откуда султан мог наблюдать за всем происходящим. На площади установили «блаженный трон счастья», украшенный драгоценным золотым шитьем и роскошным бархатом, а внизу на Ипподроме раскинули живописные шатры разных цветов и устлали землю расшитыми золотом коврами. Помосты, навесы и павильоны для знати возвышались над нижним уровнем, но не достигали террасы, где сидел султан. Серые стены окружающих Ипподром зданий завесили покрывалами из бархата и атласа. Второй визирь Айяс-паша и ага янычар пришли во дворец, чтобы пригласить султана почтить празднество своим присутствием. Сулейман милостиво принял их, произнес помпезный панегирик Ибрагиму и сделал богатые подарки.