Великорусские сказки Пермской губернии
Шрифт:
«Выйти тебе некуда уж!» — сказали. — Корабь был очень ходкий: чуть не на середине моря уж очутился. Привозит он ее к Харку Харковичу Солону Солонычу. Приваливаются на пристань. Тогда Харк Харкович увидал эту царскую дочь, поцеловал Ивана купеческого сына и похвалил, что «молодец!».
Приходит в дом, дает Ивану купеческому сыну плеть хорошую: «Поди свою жену пробузуйхорошенько, изломай ей руки и ноги, чтобы она тебе покорилась!» — Тогда Иван купеческий сын взял плеть, приходит к своей жене, взял ее за волосы и давай ее плетью охаживать.До
Приходит в ту комнату, в которой они проживают; приказал матери его напоить-накормить всякими бисертами,Ивана купеческого сына. Ночь переночевал, поутру заглянул в ту комнату: жены нету дома. Харк Харкович Солон Солоныч сказал: «Возьми моего коня любимца старого, на котором ты ездил, на нём и поезжай, а на своем не езди коне, не отбирай у тётки: где он стоит, тут и стой!» — Заехал к первой Яге Ягишне, где лошадь оставлена; заходит в избу, поздоровался. — «Что, мою жену не видала ли?» — Яга Ягишна ответила: «Недавно на печи лежала, отправилась она домой».
Очень он торопился; скоро отправлялся вперёд. Подъезжает к другой избушке. — «Ах, племянничек, явился назад!» — «Да, тётушка, назад!» — «Как ты с моим племянником обошелся? Как он тебя не исхитил!»— «Обошелся, — говорит. — А что, тетушка, мою жену не видала? Не забегала сюда?» — «Вот недавно на пече лежала да ушла домой». — Приезжает домой, уж она дома на печи лежит. И стали жить да поживать. Больше не стала никуды бегать.
29(85). ИВАН-ЦАРЕВИЧ И МОЛОДАЯ МОЛОДИЦА
Напечатано в Пермских губернских ведомостях
Не в котором царстве, не в котором государстве жил-был царь. У него был один сын — Иван-царевич.
Вот Иван-царевич ездил за охотой кажный день в чисто поле, в широко раздолье, по край синя моря; он ловил гусей, лебедей и серых утиц. И попала ему в ловушку лебедка. Поймал эту лебедку Иван-царевич, принес в шатер и посадил в шосточек.Поутру встал да и уехал за охотой.
Вот лебедка-та вышла из шосточка,обвернулась молодой молодицей и наготовила Ивану-царевичу всяко кушанье. Сама опять обвернулась лебедкой и села в шосток.
Вот Иван-царевич приехал домой в свой-от шатер: и на столе накрыто у него. Вот он и удивляется. «Кто это, — говорит, — был у меня?» — Сел Иван-царевич и отобедал; да так все на столе закрыл скатеркой и опять уехал за охотой. Лебедка опять обвернулась молодой молодицей, убрала со стола, обвернулась опять лебедкой и села в шосток.
На другой день Иван-царевич опять уехал за охотой, а лебедка вышла без него из шосточка,обвернулась молодой молодицей и наготовила кушанья еще того лучше. Накрыла молода молодица на стол, обвернулась
Вот приехал Иван-царевич, навез гусей, лебедей и серых утиц. Поглядел Иван-царевич на стол и удивляется: «Да кто же такой наготовил? Выходи, — говорит, — кто такой есть у меня — красна девица или молода молодица?» — Никто не говорит с ним, никто и голосу не подал.
Отобедал Иван-царевич, закрыл стол скатеркой и уехал опять в чисто поле, в широко раздолье, по край синя моря, за охотой.
Вот на третий день снарядился Иван-царевич за охотой, вышел из шатра да и спрятался: «Покараулю, — говорит, — я, кто такой ко мне приходит? С которой стороны?»
Вот бела лебедка вышла из шосточка,обвернулась молодой молодицей и почалаготовить кушанье. Иван-царевич врасплох и отворил двери; испужалась молода молодица, побежала было, да Иван-царевич схватил ее в беремё.
Вот она у него в руках-то вилась да вилась, да в золото веретешечко извилась. Он взял да веретешечко-то переломил — пятку-ту перед себя, а кончик-от за себя изладил: «Будь, — говорит, — передо мной молода молодица, а за мной цветно платье!» — Вот и стала перед ним молода молодица, а за ним цветно платье. Уж такая красавица была — зрел бы, смотрел — очей не сводил!
Иван-царевич к отцу не поехал и стал жить с молодой молодицей. Состроили они в том чистом поле, в широком раздолье, дом.
Вот и стала черевастамолода молодица. А к ним ходила бабушка-задворенка. — «Иван-царевич! — говорит бабушка-задворенка Ивану-царевичу. — Теперь весна на дворе, ты карауль свою молоду молодицу, не уезжай далеко-то никуды!»
Вот и родила молода молодица маленького. Сидит в бане с бабушкой-задворенкой. Поутру летит станицалебедей; вот один и кличет:
«Ти-го-го, мила дочь,
Ти-го-го, родимая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!»
Это отец ее летел. А она ему в ответ:
«Ти-го-го, батюшка!
Ти-го-го, родимой мой!
Не подай мне-ка крылышко,
Не подай мне правильное —
Не лечу с тобой за море,
Не лечу с тобой за сине —
Ещё есть у меня детище,
Ещё есть у меня милое!»
Вот эта станицаприлетела. Летит другая, и опять кличет один лебедь молоду молодицу:
«Ти-го-го, мила дочь,
Ти-го-го, родимая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!»
Это мать ее летела. Молода молодица ей и отвечает:
«Ти-го-го, матушка,
Ти-го-го, родимая!
Не подай мне-ка крылышко,
Не подай мне правильное —
Не лечу с тобой за море,
Не лечу с тобой за сине —
Ещё есть у меня детище,
Ещё есть у меня милое!»
Вот и эта станицапролетела. Летит третья; опять кличет один лебедь: