Великосветский прием
Шрифт:
Придя домой, Александра первым делом прошла в музыкальный зал, где она провела столько счастливых часов, сидя рядом с мамой за роялем «Стейнвей». Она включила свет, опустилась на круглый стул и тронула клавиши. Ее переполняли и смертельная усталость, и небывалый подъем.
Что это был за вечер!.. Не просто первый бал, ее дебют, а... это было... Она сама не понимала, что это было. В ней боролись два чувства, и ни одно не могло одержать верх.
Она закрыла глаза и пробежала пальцами по
– Папа! Папа, сделай одолжение, послушай, пожалуйста, одну песню.
– Охотно, – отозвался Джей Уинтроп.
Отец вошел следом за Александрой в музыкальный зал и присел на диван, глядя в окно на великолепный розарий, который появился под заботливыми руками его покойной жены Кассандры и теперь радовал глаз буйством красок.
Александру охватило волнение. Она билась над этой песней не один день: снова и снова подправляла мелодию и припев, шлифовала стихотворные строки, которые давались ей с таким трудом. Джею предстояло первому услышать «Ласковую женщину».
– Ну, малышка, я слушаю, – подбадривал ее отец.
Александра взяла вступительные аккорды, а потом запела низким, чуть глуховатым голосом, но достаточно сильным, чтобы он заполнил все пространство музыкального зала. В стихах сквозила страстность и щемящая грусть.
Когда смолкли последние звуки припева, Александра боялась пошевелиться. Наконец она обернулась и встретила напряженный взгляд отца.
– Детка, эта песня... на грани приличия.
– Папа!..
– Это правда. Не стану кривить душой. Это песня-однодневка.
– Папа! – умоляюще воскликнула она снова.
Джей содрогнулся от этой мольбы. Он встал, подошел к дочери и положил ей на плечи свои сильные руки.
– У тебя незаурядное дарование, Александра. Не растрачивай его на такие безделки. Поступай в Вассар на музыкальный факультет. Думаю, ты и сама об этом мечтала. Но обязательно выбери еще одну специальность. К примеру, иностранные языки. Или журналистику. Это пригодится тебе в будущем. Возможно, ты захочешь стать штатной сотрудницей в команде Дерека. Он был бы только счастлив.
Отец вышел. Александра ссутулилась и безучастно смотрела на ноты, которые она выводила с таким старанием. Она снова сыграла свою песню – на этот раз для себя, потом повторила еще и еще. Ее голос окреп, в нем зазвучал дерзкий вызов. Александра прислушивалась к каждому аккорду, к каждой строчке и решила, что менять ничего нельзя.
– Это что-то необыкновенное! – В дверях стояла Фелисия.
Александра подпрыгнула от неожиданности.
– Извини, я тебя напугала. – Фелисия, как была, в теннисном костюме и с ракеткой в руке, вошла в музыкальный зал. – Я шла отрабатывать подачу
– Ну? – спросила Александра. – Что скажешь?
– Девочка, ты меня покорила. В твоих стихах столько чувства. Это просто невероятно!
– А папе не понравилось, – с обидой сказала Александра.
Фелисия рассмеялась:
– Дорогая, ты уже отметила совершеннолетие и вышла в свет, но для него ты всегда останешься маленькой девочкой. Будь к нему снисходительна. Что ты собираешься делать с этой песней?
– А что с ней можно сделать?
– У меня есть добрый знакомый в фирме «Ариста рекордс» – это в Лос-Анджелесе. Надо будет ему позвонить.
Александра колебалась. Ей претила возможность прославиться благодаря семейным связям. Она хотела добиться успеха благодаря своему собственному творчеству.
– Спасибо, Фелисия, пока не нужно, – сказала она. – Я постараюсь справиться сама.
Прошла уже неделя, а Джанкарло все не звонил. Стараясь выбросить его из головы, Александра размышляла о том, как бы предложить песню «Ласковая женщина» какой-нибудь фирме грамзаписи. Она перелистывала один за другим номера музыкальных журналов в поисках хоть какой-то подсказки, но однозначного ответа не нашла.
Она решила, что первым делом надо записать демонстрационную кассету для возможных прослушиваний, и заручилась поддержкой Памелы, у которой был студийный магнитофон.
– Ой, Александра, «Ласковая женщина» – просто мечта! – приговаривала Пимс, когда Александра спела ей свою песню. – Она такая... прямо не знаю, как выразить... грустная и сексуальная одновременно. У меня прямо мурашки бегут по коже.
В субботу они с утра до вечера просидели перед микрофонами, пока не сделали запись, которую Пимс сочла приемлемой.
– Грандиозная песня, – выдохнула Пимс. – У тебя потрясающий голос, Александра. Я не сомневаюсь: успех обеспечен.
– Голос у меня самый заурядный, – сказала Александра. – Ни глубины, ни диапазона. Я хочу, чтобы звучал не голос, а песня.
– Будь уверена, песня зазвучит! Она не может не понравиться. Представь, что скажет твой папа, когда «Ласковую женщину» начнут крутить все радиостанции.
– Надеюсь, он скажет, что гордится мною, – тихо ответила Александра.
Ранним утром в середине июня утренний воздух был свеж и прохладен после ночного ливня. Обычная для Бостона влажная жара еще не наступила; и в саду, и в доме дышалось легко.
– Мисс Александра, в чем вы пойдете сегодня на обед к Хау? – Горничная разложила перед ней несколько туалетов, включая элегантный кремовый костюм и синее шелковое платье от Ральфа Лорана. Возле каждого наряда был предусмотрительно выставлен мешочек с подходящими украшениями.
– Ну... наверно, в синем, – со вздохом ответила Александра.