Велькино детство
Шрифт:
Но сердце Вельки уже зажглось. К тому же его мучила несправедливость – ведь детёныши хоть в детстве поплавали, а взрослые? Велька ходил вокруг сарая и маялся, представляя, каково им там, в этих каменных мешках, круглый год без солнца и воды, только с лампочкой, – и его переполняла жалость к бедным зверям. Наконец он решился просить деда о смягчении режима для нутрий.
– Деда, – подкрался он как-то к нему после обеда.
– Что такое? – завозился на диване задремавший было дед. – Чего, Веля?
– Дед, – Велька присел на диван и сразу приступил
– Да ты что? – Дед аж приподнялся от такого предложения. – На кой он им?
– Ну так, – замялся Велька. – Они же водные звери – плавать должны.
– Вот ещё чего придумал! – Дед завозился, укладываясь поудобнее. – И так им хорошо.
– Где же хорошо? – возразил Велька. – На улицу не выходят, сидят там, как в тюрьме. Их бы, конечно, ещё и повыгуливать, – мечтательно прибавил он.
– От делать больше нечего – бассейн им делать и выгуливать, – проворчал дед. – И не думай даже.
И он решительно надвинул картуз на лицо.
Велька поглядел на непонятливого деда с великим сожалением и, вздохнув, отправился во двор. Тихий послеобеденный час опустился на село, и все разбрелись по своим делам. Дед дремал в доме, бабушка мыла посуду, Витька возился с солдатиками в комнате. И только Вельке не было занятия. Какая-то мысль бродила в нём, неопределённая и оттого тревожащая, и не давала ему покоя. Он бесцельно прошёлся по двору, потом зашёл в сарай к нутриям.
В прохладной глубине клетей они тоже мирно дремали и зашевелились, лишь когда расслышали Велькины шаги: подумали, что человек принёс что-нибудь вкусное. Но Вельке показалось, что звери в пустой надежде мечутся по клеткам, пытаясь выбраться. Он вздохнул и в тоске оглядел сарай. Клети там занимали только половину пространства, а на другой половине на голом бетонном полу стояли всякие ящики, банки и прочее барахло.
Велька прошёлся, измеряя пол шагами, и будто лампочка вспыхнула у него в голове. План действий сложился молниеносно, и оставалось только следовать ему. Велькины движения приобрели быстроту и точность. Он стремительно, но не привлекая лишнего внимания прошёл в гараж и целенаправленно загремел дедовскими инструментами. Затем, найдя что искал, быстро вернулся обратно. Плотно прикрыл дверь и, выдохнув, выложил перед собой молоток и зубило.
Революционный дух перемен овладел им. «Раз дед не хочет, я сам сделаю бассейн!» – решился Велька.
Он оглядел поле предстоящей деятельности, мысленно очертил контуры будущего бассейна и решительно ударил молотком по зубилу.
Часа два он выдалбливал очертания будущего бассейна. Бетон оказался очень прочным, и с Вельки семь потов сошло. Продолбив до половины, он хотел было бросить, но упрямство пересилило. К тому же сарай уже выглядел так, как будто там массово расстреливали тараканов из пулемёта, и отступать было поздно.
Однако когда Велька принялся за основную работу – выдалбливать в бетоне чашу бассейна, – силы его иссякли. Он сколол несколько бетонных пластов и отложил зазубренное зубило.
С чувством исполненного долга, усталый, но довольный, Велька пришёл на кухню. На диванчике проснувшийся дед крупными глотками пил кислое молоко из большой белой эмалированной кружки.
– Деда, – вкрадчиво начал запылённый Велька, благоразумно стоя на пороге кухни. – Я тут подумал – надо всё-таки нутриям бассейн делать.
– От упрямый! – крякнул дед, утираясь. – На кой он им сдался, той бассейн?
– Купаться будут, чистые будут, – аргументировал Велька.
– И слышать не хочу, – отрезал дед, намазывая хлеб вареньем. – Удумал тоже!
– Деда, надо бассейн делать, – убеждённо повторил Велька. – Я ведь там уже продолбил.
– Что ты там продолбил?! – поперхнулся хлебом дед.
– Ну, так… бассейн начал, – уклончиво ответил Велька, отступая от порога.
– Я вот тебе продолблю! – дед в гневе поднялся с дивана. – Ах ты…
Велька молниеносно отскочил от кухни, в три прыжка оказался в саду, вне всякой дедовской досягаемости.
Маневрируя за деревьями, он тихо влез на плоскую крышу гаража и уже оттуда, сидя, наблюдал за дедом.
Тот, выйдя из кухни, прошлёпал сначала в сарай, а потом, держа забытые Велькой молоток и зубило, обратно на кухню.
– Нет, ты только глянь, Рая: весь пол издолбил! – ругался дед, допивая молоко. – Что за дитё такое?
– А может, сделать бассейн? – предложила бабушка. – Пущай плавают.
– Плавают! – передразнил её дед. – А кто его делать будет? Этот долбильщик? Эх… – и, махнув рукой, огорчённый дед понёс в гараж инструменты.
Поняв, что кара за содеянное откладывается, довольный Велька перевернулся на спину. И, лёжа на горячем шифере, задремал после праведного труда.
Окончательное примирение наступило вечером, за ужином. Дед раздражённо ел борщ вприкуску с чесноком и даже не глядел на Вельку. Тот тихонько, бочком, сел за стол и деликатно тронул борщ ложкой, предчувствуя недоброе.
– Зубило всё зазубрил, – угрюмо вдруг буркнул дед.
Велька вжался в лавку, и надкушенная долька чеснока обожгла ему губы.
– Такое зубило было гарное. – Дед с досадой разломил ломоть хлеба, окунул его в тарелку – выбрать остатки борща. – Сносу ему не было.
Велька сосредоточенно водил ложкой по кругу тарелки, понемногу наполняя ложку, и, казалось, был занят только едой. Все слова деда будто проходили над его головой и уплывали в тёплые сумерки сада.