Вельтаншаунг. Уровень второй
Шрифт:
А как еще должна кричать птица в игрушке? И зачем она здесь вообще? Пусть это сон, но что он значит?! Не может быть, чтобы все эти хитросплетения лабиринтов, ловушки с магнитофонами и обрушения башен ни к чему не вели!
В реальности птицы не способны к членораздельной речи. Но во сне возможно и не такое.
Так это меня будят! Там, в игрухе, что-то резко поменялось. Злой кабан Пятак из армии вернулся, к медведю Пуху приперся «за ВДВ» рассказать.
Птица уже близко, я отчетливо вижу ее в снежной круговерти, она
Надо проснуться. Срочно!
Что-то случилось.
Ночь прошла, боты разгребли проход в башню.
С вертолетов на крышу высадились снайперы.
Из потайной двери ко мне несутся голодные немецкие овчарки. Они готовы порвать меня на куски. А я все еще сплю.
Я ущипнул себя и не почувствовал боли.
Паника нарастала. Так не бывает. Они не имеют права нападать, пока я «в отключке». Это не справедливо, не «по чесноку»!
Если не проснусь, то уже не вернусь отсюда никогда! Ну же!
Ба-бах! – взрыв выводит меня из сонного оцепенения.
Слава богу, очнулся!
Снова взрыв. Я вскакиваю с парты, выбегаю в коридор. Часть пола вместе с лестницей, по которой я сюда поднялся, провалилась вниз. И там, среди руин, деловито снуют фашисты. Они пока меня не видят, ищут что-то среди обломков.
Я прижался спиной к стене и мелкими шашками двинулся к целой части коридора, переходящей в винтовую лестницу – последнее целое сооружение, по которому можно уйти от преследования.
Немцы копошатся внизу, точно гигантские муравьи.
У меня трясутся колени и руки. Стараюсь двигаться бесшумно, но в голове все еще обрывки сонной мути.
Осталось совсем ничего, а там взбегу наверх – и меня не достать.
И тут засвербило в носу. Как назло. Помнится, в начальной школе мы что-то читали про лежание под кроватью мальчика, прятавшегося от милиционера. Так вот он себя чихом и выдал. Я на этом не попадусь. Нет!
И тут я не выдержал. Не чихнул, а прямо гаркнул на весь замок. У графа Дракулы, который, наверняка, мирно спал где-нибудь в нижних ярусах замка, думаю, в тот момент случился одновременно инсульт, инфаркт миокарда и, непременно, жидкий стул.
Немцы, оглушенные звуком, попадали вниз, видимо, решив, что где-то рванула еще одна бомба.
А я рванул к лестнице.
Несколько секунд – и я уже грохочу кроссовками по металлическим пластинам.
Фашисты опомнились, задрали головы, открыли пальбу. Но поздно, я успел выскочить из зоны поражения.
Взлетев на два пролета вверх, я оказался у люка, ведущего на крышу.
Я уже не думал, просто навалился плечом и открыл лаз.
Локация: лазейка из восточной башни
Дверь
Фашист был странный: лохматый, с закатанными до локтей рукавами. Глаза у него были сумасшедшие и злые.
Я понял, что «добегался». Поднял руки, демонстрируя покорность судьбе. Я не знал, что нужно говорить в таких случаях «Game over»[4] что ли?
– Это… экскюзми, сэр. – понял, что сморозил глупость. Но по-немецки я разговариваю также толково, как и по-английски. Черт, ну как это… «Гитлер капут».
Враг вдруг засмеялся и сказал:
– Вот и славно, партайгеноссе[5]. Туда ему и дорога.
Я решил не уточнять, что там не так с «партами из носов».
И тут только до меня дошло, что мужик понимает меня. Он не был офицером в эсесовском черном мундире или в белом кителе. Он, вообще, производил впечатление простого парня, а не аристократа и, тем более, – интеллектуала. Но простые солдаты языков не знают. Так кто же это?
Еще один застрявший в игре геймер, как те, что погибли во время взрыва? Или – очередной баг игры? Наверное, все это специально прописывается и усложняется от уровня к уровню.
Те парни в тайном убежище тоже казались живыми. Но не факт, что так оно и было.
– Чудак малец, ты из концлагеря сбежал? – человек отвел от меня автомат и расслабился.
– Типа того. – мотнул я головой, опуская руки. – А как ты догадался?
– Ты бы на себя со стороны посмотрел. – хохотнул противник. – Такое тряпье только смертникам и выдают. А у тебя еще и вещмещок за спиной, и автомат. Поди, еще парочку немцев успел приласкать из трофейного-то оружия? А?
– А вам-то что? Ну убил. – почувствовав, что мой голос предательски дрогнул, я поспешил позорно заткнуться.
– Хорош, нечего сказать! – продолжал зубоскалить незнакомец. – Один, в глубоком немецком тылу. Да еще и полиглот, как вижу, отменный. Ты как собирался через всю Германию топать, боец?
– Да как хоббит Фродо – босыми ногами. – огрызнулся я.
– «Хоббиты» это что, христианская секта, вроде «непротивленцев злу насилием»? Ну, тогда парень, ты точно не ту страну выбрал для проповеди.
Я хотел возразить, но за спиной раздался шум. Это бежали настоящие фашисты. Наверное, вскарабкались вслед за мной и пустились в погоню.
Мужчина оттолкнул меня в сторону и выглянул за дверь, из которой я появился:
– Да ты, я гляжу, с почетным эскортом! Может, у тебя в заначке еще гранаты и водка есть?
– А то! – не удержался я от похвальбы.
– Так давай! Чего ждешь?
Я скинул рюкзак и вытащил гранаты.
У мужчины округлились глаза:
– Ты ангела тут, часом, не видел? Смурного такого, с опаленным крылом?
– Только ворону. – вздохнул я. – Да и то – во сне.
Незнакомец швырнул наш общий с ним «подарочек» бегущим по ступеням немцам: