Вельвет
Шрифт:
– Есть что-нибудь новое для меня? – с надеждой интересуюсь я, опираясь руками на прилавок.
– Сейчас посмотрим. – Сэди ставит коробку, которую держала в руках рядом с кассой, затем наклоняется за другой в углу.
– На прошлой неделе ты брала несколько, – говорит она, ловким движением вскрывая коробку канцелярским ножом. – И что ты с ними делаешь?
Я улыбаюсь, склоняясь над раскрытой коробкой так низко, что чувствую смешанный аромат свечей через толстую полиэтиленовую упаковку.
– Сегодня
– Нам с Кайденом год.
– Год? – Сэди округляет глаза. – Даже я со своим гражданским мужем прожила меньше.
– Правда? – Я беру в руки упакованную в пластик свечу и принюхиваюсь.
– Да, – отвечает Сэди, подавая мне другую. – Но это было несерьезно.
– Хм, гражданский муж и несерьезно? – удивляюсь я.
Она смеется.
– И такое бывает.
– А было что-нибудь серьезно?
Я не совсем близко ее знаю. Только то, что она владеет этим крохотным и универсальным магазинчиком. И на вид ей слегка за тридцать.
– Ну да, в школе и в колледже.
Когда слушаешь чужие истории, всегда кажется, что с тобой ничего подобного не произойдет. Но чем больше слушаешь и находишь между ними что-то общее, тем отчетливее понимаешь, истории могут повторяться.
– А что случилось с парнем из школы? – В ее небольшом рассказе меня больше всего волнует именно эта часть.
Сэди неопределенно пожимает плечами и вздыхает.
– Ничего, просто школа закончилась.
– Ну и что? Разве это важно, если вы любите друг друга?
Я уже жалею, что завела эту тему. Мой страх потерять Кайдена в калейдоскопе студенческой жизни приравнивается к страху перед концом света.
Точнее это почти синонимы для меня.
– Нет, конечно, нет, – видя мой обеспокоенный взгляд, спешит ответить Сэди. – Мы разъехались по разным колледжам и расстояние сделало свое дело. Но у всех бывает по-разному. И судя по твоим рассказам о Кайдене, я думаю тебе не о чем волноваться.
Я расслабляюсь и киваю с улыбкой.
– Да, это точно.
Мне нужно найти в себе больше уверенности. Мы с Кайденом не расстанемся, потому что собираемся вместе поехать в Викторию. Он любит меня, и я уверена в нем. За этот год столько всего было: ссор, клятв, компромиссов. Между нами есть химия, которую не спутаешь ни с чем. А выдержке Кайдена я должна поклоняться. Это не преувеличение. Ни один парень не справится с подобным.
У нас все будет хорошо.
– Советую тебе вот эту. – Сэди протягивает мне абсолютно черную баночку в прозрачной упаковке. – Ноты пачули, ванили и фиалки.
– Не слишком? – Я кручу свечу в руках. Она удачно контрастирует с моими длинными ногтями, покрытыми черным лаком.
– Нисколько, поверь мне, – отвечает Сэди. – Не желаешь еще
Я смеюсь и качаю головой.
– Нет, ни за что. Так банально. К тому же у Кайдена привычка бросать свои вещи. Что если случится пожар? Нет уж.
Сэди со смехом убирает коробку и пробивает мою покупку.
– Повеселись, – подмигнув, говорит мне она на прощанье.
Взяв у «Нэнси» напротив магазина Сэди, холодную закуску, я выезжаю с Эдж-стрит на Ханни Плэйс и проезжаю мимо торгового центра. Уже через десять-пятнадцать минут центр города и жилые дома остаются позади. Я осторожно веду «Аккорд» по дороге, над которой низко висят кроны деревьев. Выключаю музыку, предоставив птицам заполнять тишину. Через открытые окна по салону машины гуляет теплый весенний ветер. По моим ногам вдруг начинает нестись холодок, когда я представляю сегодняшний вечер.
Черт возьми, я словно в первый раз увижу его. Между нами столько всего было, что я не должна волноваться.
Но я волнуюсь.
На подъездной дорожке стоит папин черный «форд». Я паркуюсь рядом и выхожу из машины. Когда я уеду в колледж, то скорее всего, оставлю машину здесь. До Виктории можно добраться только на пароме, так что у меня нет ни желания и необходимости заморачиваться с машиной.
Дома меня встречает оглушающая тишина. Впрочем, как и всегда. Я больше не спрашиваю родителей, будем ли мы ужинать сегодня вместе, так как в большинстве случаев любой из них находит повод поужинать вне дома. К тому же сегодня я даже не думаю об ужине, потому что мысли заняты совершенно другим.
Я знаю, что мои родители меня любят. Я знаю, что им не все равно, что происходит в моей жизни. Но ту пропасть, которую они создали между друг другом, а затем и между собой и мной, очень сложно перепрыгнуть. И я сомневаюсь, что когда-нибудь на это решусь.
Так комфортнее. А комфорт не что иное как привычка.
В своей солнечной спальне я снимаю школьную форму и ненадолго проваливаюсь в дремоту. Сквозь сон слышу голос папы, затем звук отворяющейся двери.
– Трейс, ты дома?
Я с трудом отрываю голову от подушки.
– Нет, – сонно отвечаю я.
Папа игнорирует мой сарказм.
– Я уезжаю в город до завтра, тебе что-нибудь нужно?
Мне хочется улыбнуться. Он спрашивал так, когда я была маленькой.
– Нет, папочка, – меняю я тон.
Он все еще мнется у двери.
– Мы еще поговорим о твоем поступлении?
Я резко сажусь.
– Конечно, нет. С чего вдруг? Я уже поступила.
– Трейси, – папа качает головой.
– Я не хочу больше спорить, – устало говорю я. – Пожалуйста, не нужно.