Вельвет
Шрифт:
Папа меняется в лице, когда видит, что у меня действительно нет сил на спор. Это бывает очень редко. В обычные дни я стою на своем до конца.
– Хорошо, – со вздохом произносит он. – Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.
С этими словами он выходит, тихо прикрыв за собой дверь. Я смотрю на потолок, затем бросаю время на цифровые часы, стоящие на прикроватной тумбе.
Нужно принять душ.
После душа я пишу маме сообщение. Мне нужно знать, когда она приедет домой, чтобы сказать: «я утром приготовила салат, перекуси без меня, милая, я устала». Затем она закроется в своей спальне,
Сомневаюсь, что родители догадываются, что минимум пять дней в неделю я провожу ночи там. И не одна.
Это очередная комфортная привычка, которая всех устраивает. В особенности меня.
Мама отвечает через пятнадцать минут, когда я уже роюсь в шкафу в поисках нижнего белья.
МАМА: Задержусь. Много работы. В холодильнике салат. Поужинай одна, милая.
Ну что я говорила?
Быстро печатаю ответ.
Я: Хорошо. Лягу пораньше. Увидимся утром.
Очень красивая и складная ложь. Со стороны кажется, что мы обычная семья, у которых сегодня просто не получилось поужинать всем вместе.
А это привычная и комфортная ложь.
Пока ищу белье, откладываю небольшую гору вещей для Вив. Многое из этого я даже не надевала. Вивиан немногое решится надеть из моих вещей, но от чулок она уж точно не откажется. Или от сарафана. Хотя на нем череп, так что наверняка она сморщится. Вкусы в одежде у нас слишком разные. Если я выбрала дерзость и броскую уверенность, то Вивиан более консервативна в этом плане. Жаль, что моя так называемая «броская уверенность» ограничивается только лишь одеждой.
Отбрасывая в сторону футболки и майки из магазина KillStar, я нахожу свободное черное платье с длинными рукавами и натягиваю его на себя. Подойдя к зеркалу рядом со шкафом, осматриваю себя в отражении. Платье почти прозрачное, с неглубоким вырезом, но мелкие непонятные рисунки на нем скрывают большую часть. Оно короткое и едва прикрывает мне бедра. Но я думаю это более чем сексуально. Но не более, чем нижнее белье, которое я надела.
Мои длинные волосы мокрым прядями прилипают к платью, но я не каждый раз рискую использовать фен. Он сушит волосы, а я достаточно наношу им вред краской и без этого. Идея выкрасить волосы в тон к своим серым глазам мне пришла, когда мне было пятнадцать. Маму пришлось очень долго уговаривать, так как она не хотела «портить» мои каштановые длинные волосы. Но желаемого я добилась и теперь периодически посещаю салон или крашу волосы дома сама. Спустя столько времени мне уже кажется этот цвет родным. Ни за что не перекрашусь в другой и уж тем более не верну родной цвет.
Я слышу звук входной двери, когда пишу Кайдену сообщение. Свет в своей спальне я уже погасила и оставила только ночник. Окно, а точнее полностью стеклянная стена в моей спальне выходит на задний двор и освещает его, если не выключить свет. Если я хочу, чтобы мама думала, что я сплю, мне не стоит рисковать. Нет, я не волнуюсь о том, что она запрет меня или что-то подобное. Мне просто не хочется отвечать на вопросы,
Кайден все еще не отвечает, когда я слышу, что дверь в спальню в конце коридора закрылась.
Еще есть время. Он может быть занят или спустился на кухню перекусить. Наконец, выждав достаточное количество времени, я решаю выйти. Волосы все еще мокрые и макияжа на моем лице сегодня нет, но Кайден ни разу не сказал мне о том, как я выгляжу с толстым слоем подводки или без нее. И я это ценю. Значит, я нравлюсь ему любой.
С кроссовками в руках я босиком крадусь из спальни и спускаю вниз. В летний домик не проведен свет и это сделано умышленно. Здесь я иногда читаю, пишу и слушаю на телефоне музыку. Вечерами мне светом служит электрический камин или свеча. А также полная луна.
Бутылка дорогого шампанского, которое я взяла из маминого запаса у нас в подвале, и фруктовый салат, купленный в «Нэнси» – это все что я приготовила на сегодня. Я не хочу много пафоса. И готовка тоже ни к чему. Главное в этой ночи то, что мы вместе целый год. У нас не серебряная свадьба, поэтому все остальное я посчитала лишним.
Усевшись на диван, я ставлю на подоконник новую свечу и зажигаю фитиль. Приятный аромат уже через секунду разносится по комнате. Надеюсь, Кайден придет раньше, чем запах вызовет у меня головокружение. Но если он придет позже, нужно зажечь обычную свечу.
Почему он не отвечает?
Я вновь и вновь проверяю телефон, поджав колени к подбородку и продолжаю ждать.
Уже десять тридцать. Если у него получается прийти раньше, он приходит к одиннадцати.
***
Одиннадцать тридцать, и это мое пятое сообщение.
Я: Все хорошо, я пойму, просто мне хочется быть уверенной, что ничего не случилось.
Все НЕ хорошо. Я на грани и схожу с ума. Он делал так только однажды. Когда специально игнорировал меня после того, как я выгнала его из этого самого домика за то, что он заявил, что может переспать с любой если захочет.
Боже, я так рыдала тогда. Потому что это правда. Он мог это сделать и до сих пор может. Но то, что он сказал после, когда остыл, не оставило во мне никаких сомнений. Он любит меня и никакие слова, брошенные в гневе, не могут это изменить. Гнев – это эмоция, которая неразделима с любовью или страстью.
Я не стану плакать как маленькая девочка. Утром все станет понятно.
Перед глазами все плывет, когда я вижу цифры на экране телефона.
2:30.
Нет, он не забыл. Что-то пошло не так.
Но когда я звоню, он не отвечает.
Мои глаза слипаются. Я гашу уже обычную свечу, которую зажгла примерно час назад, закрываю глаза и моментально проваливаюсь в сон.
Глава 6
Кайден
Что-то заставляет меня открыть глаза. В комнате тускло, и мое сознание все еще пребывает во сне. Потянувшись, я обнаруживаю себя лежащем на кровати в неудобной позе и в одежде.
Меня словно ударяет током.