Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

Шульман Нелли

— Это самое малое, что я мог сделать — ответил Джованни. «Пишите, пожалуйста, не беспокойтесь».

Уже, когда он выходил, Джордано внезапно спросил: «Это правда, что вы отказались от должности генерала ордена, чтобы оставаться моим исповедником?».

Джованни обернулся, и посмотрел ему прямо в глаза: «В моем ордене, синьор Джордано, влияние измеряется не чинами, а скорее наоборот — скромностью».

Заключенный помолчал, и, отведя взгляд, вздохнув, добавил: «Это ведь будет на Площади Цветов, да? В последний раз я там был больше двадцати лет назад, — он горько

рассмеялся, — по более приятному поводу.

— Простите, пожалуйста, — почти неслышно сказал Джованни и закрыл за собой дверь камеры.

— Никогда не любил монастырские завтраки, — Хосе потянулся за кувшином с водой.

«Надеюсь, в Гоа тебе разрешат жить отдельно, ты все-таки туда едешь с инспекцией, так сказать. Если у нас будет своя кухня, я тебя буду кормить так, как здесь, — он обвел рукой простую келью, — им и не снилось.

— Посмотрим, — Джованни потрепал юношу по черным, прямым волосам. «Ну что, тебя можно поздравить, магистр Болонского Университета?».

— Это ерунда, — отмахнулся Хосе, — главное — впереди. Во-первых, я хочу как следует, изучить восточные болезни, труд Гарсии де Орта далеко не полон, и, раз уж мы будем там — разобраться в местных способах диагностики и лечения. Ты знаешь, ведь большинство наших методов мы позаимствовали у арабских врачей, так почему бы не сделать то же самое по отношению к врачам индийским? Или, — юноша усмехнулся, — ты меня за это сожжешь?

— Не говори ерунды, — сердито сказал Джованни, намазывая мед на кусок хлеба. «И ты, пожалуйста, осторожней там, я тебя очень прошу. Ты же знаешь, у нас много дураков, особенно там, — он махнул рукой куда-то вдаль, — куда отправляется всякая ретивая молодежь. А я не всегда смогу быть рядом.

— Ну, — небрежно заметил Хосе, — вы же разрешили нам изучать анатомию на трупах, прошли те времена, когда врачи покупали тела казненных или оскверняли свежие могилы. Так что видишь, — он подпер кулаком подбородок, — вы тоже не стоите на месте. Ты ешь, папа, — внезапно, нежно, — добавил юноша, — тебе сегодня целый день на ногах быть. Пожалуйста».

«Как он похож на Мендеса, — подумал Джованни, — одно лицо. Только волосы материнские».

Он улыбнулся, и ответил: «Ну, давай, постараюсь. Хотя, как сам понимаешь, не очень хочется».

— А вы можете не жечь людей? — тихо спросил Хосе. «Ты прости, конечно, что я опять об этом…

Джованни услышал звук колокола и поднялся: «Давай, сыночек, вечером встретимся. А это, — он пожал плечами, — ты же знаешь, в церкви есть разные люди, и не всегда я согласен с тем, что они делают».

Хосе вздохнул, и, встав, на мгновение прижался щекой к его сутане — от отца пахло, как обычно — немного воском, немного — его бальзамом для умывания, — кедр и какие — то травы.

Юноша нашел сильные, теплые пальцы, и пожал их — крепко.

— Прекрасный вид, — золотоволосый мужчина в изящном камзоле и отделанной кружевами рубашке, налив себе вина, взглянул на Кампо деи Фьори, что лежала перед его глазами.

«Смотрите, столб — как на ладони, мы ничего не пропустим».

— Да, синьору Франческо повезло с комнатами, —

отозвался его собеседник, — обычно такие балконы снимают загодя. Видите, месье Матье, — итальянец обвел рукой дома, выходящие на площадь, — яблоку негде упасть, хотя до казни еще час, а все уже забито.

— Но ведь можно получить билеты, туда, на скамьи? — спросил мужчина. «Тем более вам, как чиновникам курии, это должно быть легко».

— Ах, месье Матье, — вздохнула полная, в бархатном платье и меховой накидке, жена чиновника, — те места — только для инквизиторов и членов Коллегии Кардиналов, нам, простым смертным, туда и не подобраться. Так что мы очень благодарны синьору Франческо за приглашение.

— Ваша племянница отлично готовит, — одобрительно сказал чиновник, улыбаясь, прожевывая печенье.

— Это только закуска, синьор Алессандро, — ласково ответила Полина, выходя на балкон.

Она внесла скамью и смешливо пожала плечами: «Наш маленький пикник пользуется успехом, только что пришли еще трое ваших сослуживцев. Но не беспокойтесь, голодными не останемся, у меня сегодня говядина на флорентийский манер, как раз, как все начнется, — она кивнула на столб, — будет готово».

— Как ваши переговоры во Флоренции, месье Матье? — спросил синьор Алессандро.

— Ну, — парижанин отпил вина и заметил: «Отличный букет, хотя, конечно, то бургундское, что я привез — лучше. Я вам отправил ящик, кстати, синьор Алессандро».

Чиновник покраснел и довольно сказал: «Я вам очень благодарен».

— Мелочи, — отмахнулся парижанин. Он отпил и, промокнув красивые губы шелковым платком, рассмеялся: «Ну, собственно, там все решено, в конце лета Мария Медичи едет во Францию, мы, в общем, как вы понимаете, с ее дядей, великим герцогом Тосканским, о приданом говорили. Шестьсот тысяч золотых дукатов, — месье Матье посмотрел на крупный алмаз, что украшал его палец, и добавил: «Ну, это не считая драгоценностей, конечно».

— Ну, — вмешалась жена чиновника, — надеюсь, у нашей хорошенькой Марии есть голова на плечах, и она не поведет себя так же безрассудно, как ее тетя, покойная герцогиня Изабелла. Вы ведь знаете, месье Матье, она влюбилась в кого-то, и даже хотела с ним бежать, а когда ее муж, покойный герцог Орсини, застал ее — у Изабеллы случился удар, упокой Господи ее грешную душу, — женщина перекрестилась.

— Что-то слышал, да, — чуть зевнув, ответил мужчина. «А что касается головы на плечах, синьора — у мадам де Лианкур, светлой памяти, она присутствовала, — но все равно это не спасло ее от смерти».

— Это правда, что ее отравили? — поинтересовался синьор Алессандро.

Месье Матье задумчиво посмотрел на инквизиторов, что рассаживались по скамьям, и ответил: «У нее был выкидыш. Ну, сами понимаете, носить и рожать — дело опасное, из-за этого много женщин умирает».

— Сейчас начнется, — синьор Алессандро перегнулся через перила. «А, вот и говядина!»

Полина поставила на стол ароматно пахнущее блюдо и, улыбаясь, сказала: «Синьор Франческо сейчас придет, у него там какие-то срочные документы. Прошу к столу, синьоры».