Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
Шрифт:
В щель между ставнями был виден неверный, серый туман, что поднимался над заливом. Он наклонился над ее лицом и, целуя черные, уже сонные глаза, сказал: «Завтра в полночь. А через три дня мы уже и отплываем. Я скажу Сэмуэлу, что иду в Старый Свет, так что собирайтесь потихоньку».
Полли зевнула, и, обняв его, ответила: «Только Александру не надо ничего говорить, до Англии, а то мало ли что — она помедлила, и вздохнула, — ему будет тяжело терять еще и тебя».
— Да ничего не случится, — сердито ответил Ник, — не придумывай ерунды. Но ты права, конечно, море есть море, — капитан
— Это мы счастливы, — Полли перекрестила его и велела: «Спи до обеда, капитан Кроу, а потом приходи в форт, — я сегодня готовлю. Будут устрицы и свежая рыба с пряностями. И белое вино, конечно».
— Не могу ее оставлять, не могу, — подумал Ник, целуя ее напоследок. «Ну, ничего, осталось совсем немного, и мы всегда будем вместе».
Полли проводила его глазами, и, отчаянно зевая, подняв засов с двери, закутавшись в меховое одеяло, устроилась на кровати.
Она спала, улыбаясь, и видела во сне темноволосых, синеглазых мальчика и девочку, что бежали наперегонки к Темзе, — медленной, тихой, в золоте осенних ив, с белыми, качающимися на воде лебедями.
— Ну, вот, последняя шлюпка возвращается, — капитан Кроу обернулся к де Шамплену и крепко пожал ему руку. «Спасибо тебе за все, Сэмуэль».
Француз посмотрел на белый песок пляжа, на тихую, едва качающуюся под северным ветром, воду залива, и вздохнул: «Ну, надеюсь, у вас будет легкий переход до Ля-Рошели. А ты потом куда, опять на север?»
— Посмотрим, — улыбнулся Ник. «Может быть, отдохну немного, я столько лет не был дома».
— Дома, — де Шамплен поднял какой-то камешек, и, размахнувшись, бросил его в воду. «Вы все, англичане, такие — где бы вы ни странствовали, вас всегда тянет домой».
— А тебя нет? — удивился Ник. «Не хочешь во Францию?»
Смуглое, живое лицо де Шамплена расплылось в улыбке. «Я в ней, дорогой мой Николя. В новой Франции. Дай время, у нас тут будет не хуже, чем в Париже».
— Пушек попроси, говорил же я тебе, — коротко велел Ник. «Потому что скоро, — он махнул рукой на юг, в сторону океана, — ты увидишь вон там английские корабли. Не меня, — добавил капитан, увидев, что Сэмуэль раскрыл рот, — пока я жив, я не стану воевать со своими друзьями. Слава Богу, — Ник вздохнул, — на свете еще много неизведанных мест, так, что я буду открывать земли, а делить их, — мужчина пожал плечами, — оставлю другим».
— Ледяной Континент, — де Шамплен склонил голову, испытующе посмотрев на капитана Кроу.
«Твой отец был совсем рядом. А потом, я слышал, голландцы решили все-таки найти те земли, о которых писал покойный Гийом, на юге от Молуккских островов, и Явы. Вот вернешься в Лондон и узнаешь, — удалось им, или нет».
— Не люблю жару, — рассмеялся Ник. «Отец как раз наоборот — холод не любил, один раз зимовал в Сент-Джонсе, один раз стоял в Бергене — и все. Ну, Ледяной Континент, конечно, однако он до него все-таки не дошел».
— Ну, вот ты и дойдешь, Николя, — де Шамплен похлопал его по плечу.
Ник скептически глянул на «Независимость».
— Ей уже шесть лет, Сэмуэль, — сказал он тихо. «Молодой, корабль,
— А она, — капитан показал на залив, — легкая и верткая, прекрасно справляется. Мне еще расплатиться за нее, кстати, надо, — Ник помолчал, — я в долгу перед Адмиралтейством остался. Ну да ничего, — он поднял голову и ласково улыбнулся, — разберусь. А вот и мадам Полина с Александром.
Мальчик первым сбежал на пляж и, восхищенно глядя на капитана Кроу, звонко сказал:
«Наши вещи уже на корабле, капитан. Позвольте, я сяду на весла!»
— Позволяю, конечно, — Ник посмотрел в черные глаза женщины и подумал: «А ведь я их целовал. Рано утром, на рассвете, сегодня. И ресницы. И шею, и всю ее — до самого дальнего уголка. А потом обнял, положил руки на живот и сказал: «В Плимут приедем уже вчетвером, обещаю». А Полли потянулась и ответила: «Я одна из двойни, капитан Кроу, твой отец — тоже, так что можем и впятером приехать, готовься». Господи, как я ее люблю».
— Так, месье де Шамплен, — строго сказала Полли, — библиотекой будет заниматься мадам Маргарита, она очень аккуратная, я ей все рассказала. Спасибо за то, что вы разрешили мне забрать «Комментарии» Цезаря, Александру будет, что почитать на корабле. И следите за огородами, пожалуйста. Месье Довилль позанимается с мадам Луизой, и она станет заведовать аптекой. Не пропадете, в общем. И не скучайте тут! — она шутливо погрозила длинным пальцем.
— Все равно, — вздохнул де Шамплен, склонившись над ее рукой, — без вас, мадам Полина, Порт-Рояль осиротеет. А что вы говорили насчет тела месье Франсуа, — он вздохнул, — конечно, приезжайте, забирайте его. Все-таки человек должен быть похоронен со своими предками.
— Как странно, — вдруг проговорил капитан Кроу, — а ведь здесь тоже когда-нибудь появятся родовые кладбища.
Ник посмотрел на Александра, что прощался с де Шампленом, и, отойдя к самой кромке воды, подумал:
— А ведь у меня, кроме могилы мамы, и прийти некуда. Родители отца — один Господь знает, где они лежат, на Москве, сестра его — тоже, да и сам папа, — он приставил ладонь к глазам и взглянул на море, — там, в Картахене, со своим кораблем, как и положено моряку. Приеду туда — хоть помолюсь за его душу. Он, конечно, не христианином был, — Ник чуть не рассмеялся вслух, — ну да все равно. А в Лондоне пойду к матушке и дяде Питеру.
— Капитан, — раздался рядом голос мальчика. Александр чуть покраснел и капитан подумал:
«А ведь на Полли похож. Только глаза серые, она же говорила, — как у Фрэнсиса».
— Капитан, — продолжил ребенок, — а можно я буду юнгой у вас? Ну, пока мы на корабле? Мама сказала, что, если вы разрешите, то она согласна. Я буду делать все, что надо, и могу даже спать в чулане, где скажете, там и буду.
— Никаких чуланов, — строго отозвался Николас. «Будешь жить со мной, в капитанской каюте, и я еще намереваюсь заниматься с тобой латынью по дороге. А матушке твоей мистер Девенпорт, мой первый помощник, уступает свою каюту, так и устроимся».