Вена
Шрифт:
Сегодняшних посетителей легендарный пятачок привлекает все тем же прекрасным обзором и, кроме того, свойством, присущим нашему времени: если, встав на него, оглянуться вокруг, не слишком вглядываясь вдаль, можно заметить, что пейзаж за три столетия почти не изменился.
Вид на Вену из сада Бельведера
В современном Шёнбрунне гости могут погрузиться в историю, или, как говорят здесь, примерить на себя рубашку королей. Теперь вовсе не нужно обладать императорским титулом, чтобы, подобно Францу-Стефану Лотарингскому и Марии-Терезии, сесть за стол в Глориетте. В ресторане павильона завтрак подается ежедневно с 9 до 11 часов, и каждый желающий может начать день, как император. Зверинец Шёнбрунна не однажды пытались
После Первой мировой войны жители Вены откликнулись на призыв властей собрать деньги на ремонт помещений и покупку зверей. В 1924 году доктора Крауса сменил профессор-зоолог Отто Антониус, благодаря которому в зоопарке появились более просторные вольеры для хищных птиц, а также загоны для медведей разных видов. Однако после Второй мировой войны все пришлось начинать сначала. Старания сотрудников не уберегли от ран и голода двух носорогов, слона, большую часть рептилий; из разбитых клеток улетели все птицы. Тем не менее мысль о закрытии уже не возникала, и к 1960-м годам посетители Шёнбрунна могли видеть многое из того, что было раньше, и новое, например аквариумный зал, террариум, специальное отделение для крокодилов, обезьяний остров. Обитатели южных морей – пингвины и тюлени – резвились в бассейне со стеклянной стеной, поэтому их можно было видеть плавающими под водой.
В последние годы живой фонд зоопарка пополнился волками, обезьянами, гепардами, ягуарами и слонами, доставленными с разных континентов. Коллекцию рептилий теперь составляют гигантские черепахи и 5-метровые нильские крокодилы. Швейцарские коллеги доставили венцам 20 розовых фламинго. Любителей острых ощущений наверняка заинтересует огромный аквариум с коралловым рифом и стаей хищных пираний. Те, кто увлекается мистикой, совершают ночную экскурсию, прохаживаясь во тьме со специальным фонариком, который позволяет освещать путь и не тревожить спящее звериное царство. Вечером о закрытии парка гостей предупреждает звон колокольчика. Невзирая на малую величину, он издает громкий, резкий звук, прекрасно слышный из любой точки усадьбы. Так в Шёнбрунне было всегда, правда, в старину колокольчик звонил еще и тогда, когда к воротам летней резиденции приближались кареты императорского семейства.
Венская классика
Так получилось, что в Австрии переход от барокко к классицизму пришелся на период, когда замедлилось не только развитие Вены, но и всей страны. Грандиозная перестройка продолжалась не более полувека, после чего на город обрушились несчастья: буржуазная революция, в результате которой государство потеряло много провинций, и сопутствующие подобным явлениям материальные трудности, ведь деньги, предназначенные для дворцов, уходили на войну. Правители надолго забыли о грандиозных планах. В конце XVIII века на свободных участках парковой зоны появлялись только учреждения, но и те, изумляя величиной, не радовали взор изящным оформлением. Скупостью отделки отличались построенные тогда Главное таможенное и Горное управления, Монетный двор, Верховный суд. Дворец Разумовского – лучшее творение французского зодчего Монтунайе – возник уже в следующем столетии и, как ни странно, не вызвал желания построить что-нибудь подобное. Удивительно, что эпоха расцвета классицизма, во Франции вытеснившего барокко и далее захватившего все страны континентальной Европы, миновала Вену, где модный стиль не смог развиться из-за отсутствия крупных заказов.
Дворец Разумовского признан лучшим творением Монтунайе
В отличие от России или Пруссии австрийский классицизм приобрел провинциальный характер, не повлияв на дальнейшее развитие города. Все же слава этого стиля была слишком велика, чтобы не оставить хотя бы слабых следов. В 1753 году для проектирования университета из Парижа в Вену прибыл Жадо, и покоренный его мастерством Фишер-младший, сын великого архитектора, несмотря на привязанность к стилю отца, не смог избежать французского влияния.
В отличие от архитектуры классицизм не миновал музыкальный мир, который в австрийской столице всегда был своеобразным. Неизвестно, чем этот город манил к себе гениев, но их мистическая привязанность к нему исходила вовсе не от щедрот императорского двора – главного ценителя и покупателя музыкальных произведений. Легче всего объяснить эту загадку местоположением Австрии, лежащей между искрометным Югом и скромным, романтичным Севером, что, возможно, и определяло неповторимость здешней культуры. В последние десятилетия XVIII века
Здание Венского университета, спроектированное французским зодчим Жаном-Николя Жадо
«Отец струнного квартета» Гайдн заложил фундамент классической симфонии. В юности он пел в хоре собора Святого Стефана, одновременно совершенствуясь в игре на органе, клавире и скрипке. Будучи молодым человеком и уже зрелым композитором, маэстро получил место аккомпаниатора у итальянца Порпоры, изучил основы композиции, а затем, назначенный дирижером капеллы чешского графа Морцина, написал свои первые симфонии. Большинство произведений было создано за время 30-летней службы капельмейстером в резиденции князей Эстергази. Позже этот дворец приобрел город: в доме разместились канцелярия округа и реальная гимназия, а чудесный княжеский парк, где решили установить памятник Гайдну, распахнул ворота для столичной публики. Моцарт тоже приехал в Вену совсем молодым человеком. Аристократы восхищались им как виртуозным пианистом, хотя и не пожелали признать его музыкальный гений, коим, по мнению высшего общества, обладал придворный капельмейстер Антонио Сальери.
Бывшая резиденция князей Эстергази
Родившийся в Зальцбурге Моцарт считался провинциалом, которому в старой Австрии трудно было рассчитывать на большее, чем служба при церкви или домашние концерты в таких же небольших городах. Покорение Вены начал его отец, в 1762 году добившийся приема в Шёнбрунне, где 6-летний Вольфганг с сестрой дважды сыграли для Марии-Терезии. Одобрение эрцгерцогини положило начало долгому концертному турне по европейским столицам. Через 5 лет семья вновь приехала в Вену, однако в столице свирепствовала оспа, увы, не миновавшая обоих детей. Едва избежав смерти, они поправились и снова были приняты при дворе. За время болезни юный Моцарт написал свою первую оперу «Мнимая простушка», но ее постановка не состоялась из-за интриг придворных музыкантов, зато в свет вышло другое произведение – появившаяся вскоре месса для хора с оркестром, исполненная на торжественном открытии церкви сиротского дома, теперь уже перед доброжелательной публикой.
В одной из множества историй о Моцарте рассказывается, как однажды к нему, уже зрелому мастеру, обратился юноша и поинтересовался техникой написания симфоний. «Вы слишком молоды для такой работы, – ответил композитор, – почему бы не начать, например, с баллады». Собеседник удивился: «Но вы сочинили симфонию в девять лет», – на что композитор ответил, что он-то ни у кого не спрашивал, как это делать.
Очередная попытка обосноваться в Вене сорвалась из-за письма Марии-Терезии к эрцгерцогу Фердинанду, который намеревался взять Вольфганга на службу. По неизвестной причине против этого высказалась императрица, более того, в сильных выражениях она заявила о недовольстве Моцартами, кроме всего прочего, назвав их «бестолковым семейством». Однако конец 1773 года они провели в австрийской столице, не добиваясь приема при дворе, что позволило Вольфгангу познакомиться с новинками венской музыкальной школы. Вскоре последствия этого знакомства проявились в новой симфонии. Следующее пребывание в Вене ознаменовалось женитьбой на Констанции Вебер. Невеста была сестрой первой возлюбленной Моцарта и, как отзываются о ней современники, не имела ни одного положительного качества, кроме приятной внешности. Вопреки обстоятельствам и родительской воле странная пара отправилась к алтарю. Вольфганг обвенчался с Констанцией в соборе Святого Стефана летом 1782 года и брак их, судя по всему, оказался счастливым. Первая же представленная венской публике опера – «Похищение из сераля» – была поставлена в Бургтеатре. Несмотря на то что артисты пели на немецком языке, по мнению знатоков, не подходящем для такого изящного искусства, как музыка, она имела оглушительный успех. С того момента Моцарт стал кумиром Вены.
Иосифа II нельзя отнести к поклонникам музыки; император плохо понимал мелодии Гайдна, резко высказывался о сочинениях Моцарта, говоря, что они противоречат венскому вкусу. Созданная в 1788 году опера «Дон Жуан» была признана шедевром, но уже после того как ее постановка на столичной сцене закончилась провалом. Не сразу признанный гением, Моцарт занимал место императорского капельмейстера с жалованьем 800 гульденов в год, по его собственным словам, «слишком большим для сделанного и слишком малым для того, что могло бы быть сделано».