Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов
Шрифт:
Фердинанд получал лишь те властные привилегии, что Изабелла желала ему дать. Он командовал армией (как положено мужчине) и наказывал мятежников. Но только королева назначала наместников крепостей, ведала организацией войск и сбором податей. Она же руководила всеми вопросами финансов и вооружения. Некоторые назначения на городские и церковные должности, а также судебные дела совершались от имени, как Изабеллы, так и Фердинанда, но с уточнением: «от имени и с согласия королевы». Изабелла могла отменить решение короля. Супруги обсудили: должно ли в официальных документах, выпущенных от имени их обоих, имя короля стоять раньше имени его жены. Сошлись на компромиссе: имя королевы будет предшествовать имени короля везде, кроме документов, связанных с армией. И все понимали: сеговийский договор закрепил преимущество Изабеллы в Кастилии, а Фердинанду осталось лишь звание принца-консорта [63] .
63
Помимо
Так чета преодолела первый серьезный кризис в своей жизни. Изабелла не пожалела сил, чтобы поставить мужа на место. Пока что у супругов был всего один ребенок — пятилетняя дочь по имени Изабелла. Королева искусно воспользовалась правом наследия по женской линии, чтобы подтвердить свое превосходство перед Фердинандом. Признание такового обеспечивало девушке в будущем право на власть, исключая возможность каких-либо притязаний со стороны супруга-иностранца.
«Есть вероятность, что после нас — объяснила Изабелла Фердинанду, — появится некто, кто объявит себя мужским потомком кастильской королевской семьи и отнимет корону несмотря на то что он происходит из побочной ветви, у вашей дочери-принцессы на том основании, что она женщина, пусть даже из прямых наследников. Видите, сир, какие неудобства придется терпеть нашим отпрыскам».
Кроме того, если отнять у женщины право на власть в полном объеме, то возникнет угроза ее брака с принцем-чужеземцем, «который может потребовать передать управление королевствами, крепостями и государственными доходами людям из его народа, не-кастильцам, и тогда королевство может попасть в руки иностранной семьи, и виноваты в этом страшном преступлении будем мы».
Изабелла успешно отстояла свою позицию. «Было бы неплохо, — добавила она, — если бы возникающие вопросы решались сообразно праву этих королевств». Отныне ни что не бросит тень на их союз. «Теперь все решено… Хорошо, что было сделано это дополнение, оно поможет избежать возможных недоразумений». Историк Эрнандо дель Пульгар с удовлетворением заключает: «Король выслушал доводы королевы, признал, что они обоснованы и объявил о своем согласии; и отныне он и она принимали решения, не тратя времени на споры».
Королева, главнокомандующая и дипломат
Итак, Изабеллу объявили королевой Кастилии, сеговийский договор подписали, осталось решить все остальное. Сторонники соперницы Изабеллы Бельтранехи не оставили надежды на реванш. Среди грандов произошел раскол не столько в связи с набившим оскомину вопросом о законнорожденности, сколько в связи с будущим характером королевской власти. Сторонники принцессы Хуаны, судя по всему, выступали за раздел власти между дворянами и короной. Им противостояла группировка, считавшая необходимым иметь сильную монархию, которая будет сохранять в неизменном виде существующий порядок. Какую роль будет играть знать: станет ли она посредницей или даже участницей политических игр или же, напротив, подчинится королевским прерогативам? Ситуация постоянно переигрывалась. Гранды меняли лагеря, ставя будущее под вопрос и плодя неясности. Испания не могла решиться. Толедского архиепископа, до недавнего момента поддерживавшего Изабеллу и считавшего, что она справится с королевскими обязанностями, теперь раздражала ее независимость. «Когда я взял ее на руки, она занималась тем, что пряла, — не подумавши, бросил он, — я и отправлю ее назад к прялке». Юные супруги так крепко держались за свое место, что архиепископ перекинулся во враждебный лагерь. Кастилия не отвергала Изабеллу. Но и падать перед ней единодушно и незамедлительно она не стала.
Настоящая опасность исходила от португальского соседа. Лиссабонское королевство лелеяло мечту об объединенном полуострове и надеялось воплотить ее в жизнь, заключив союз с Кастилией и оставив Арагон в изоляции. Эти планы рухнули в день свадьбы Изабеллы и Фердинанда, а после коронации Изабеллы от них и вовсе ничего не осталось. Возродить их можно было лишь силой оружия. Португальский король Афонсу V не стал медлить — в мае 1475 г. он вторгся в Кастилию. В качестве предлога для интервенции он поднял вопрос о законности престолонаследия, предварительно женившись на Бельтранехе. Перед Изабеллой и Фердинандом встала задача одновременно выстоять и в гражданской войне, и в войне с соседом.
Со всей энергией, присущей юности, чета бросилась в бой. На полях сражений Фердинанд показал себя прекрасным военачальником. Когда король ведет войну, королева обычно остается просто зрительницей. Но Изабелла не пряталась во дворце и узнавала новости о сражениях, укрывшись за толстыми стенами. Она действовала. Побывав почти на всех фронтах, она заручилась лояльностью со стороны городов, которые должны были защитить ее от португальского нашествия. Как известно, решающей победы добился Фердинанд. Возле местечка в Кастилии под названием Торо 1 марта 1476 г. вражеская армия под командованием Афонсу V потерпела поражение. Несмотря на неудачу португальский
64
W.T. Walsh, Isabelle la Catholique, Paris, Payot, 1932, p. 104 et Janine Bouissounouse, op. cit., p. 79–80.
Это разногласие не омрачило радость победы. Молодым королям улыбнулась удача. Фердинанд подчеркнул, что сослужил жене большую службу. «Говорю вам, — заметил он ей, — что в этот вечер Господь вручил вам королевство Кастилию». Вместе они решили в знак благодарности Богу построить в Толедо монастырь, который станет вечным памятником победе. Там появился Сан-Хуан-де-лос-Рейес, подаренный францисканскому ордену, шедевр стиля, названного «исабелино» в честь королевы.
Когда восторги поутихли, Изабелла и Фердинанд стали по-разному оценивать последствия победы. Король полагал, что победа в сражении у Торо заодно помогла утихомирить Кастилию. У него не было никакой нужды там задерживаться. Лично ему требовалось заполучить большую часть Касти-лии, находившейся под угрозой французского вторжения. Практичная и последовательная Изабелла хотела для начала обчистить карманы своих противников, еще остававшихся в королевстве. Такое несовпадение в целях супругов мешало им определиться, куда и как именно направить армию. Нас уверяют, что это было последним разногласием между Изабеллой и Фердинандом. Один из государственных мужей, как раз получивший аудиенцию у королевы, потом рассказывал, что Изабеллу охватила такая ярость, что она отказалась принимать у себя кого бы то ни было, а Фердинанд, чтобы успокоиться, отправился на охоту [65] .
65
Joseph P'erez, Isabelle et Ferdinand, op. cit., p. 106.
На самом деле выбора не было. Следовало одновременно дать отпор французским войскам, уже успевшим пройти Андай, и побыстрее разобраться с несогласными в Кастилии. Изабелла, действуя то в одиночку, то вместе с королем, направила войска на свои мятежные земли. Ее видели в Галисии, в Эстремадуре, в районе Мурсии, в Андалусии, где она триумфально вступила в Севилью 25 июля 1477 г., не забыв ударить в тыл португальской армии. 26-летняя женщина стремительно ездила по своим владениям, организовывала снабжение, выступала перед народом, командовала солдатами, отдавала приказы о штурмах, отправляла мятежников палачам, начинала то гонения, то переговоры, перетягивала на свою сторону тех, кто сомневался, награждала тех, кто был ей верен. Изабелла окружила себя советниками, но решения зачастую принимала самостоятельно, так как Фердинанд был далеко и встретиться супругам удалось лишь несколько месяцев спустя [66] .
66
Louis Cardaillac, L’Espagne des Rois Catholiques, Paris. Autrement coll. «M'emoires», n 63, mai 2000.
За четыре года войны удалось установить в королевстве мир и добиться однозначного признания прав Католических королей. Уже перед окончанием сражений в 1479 г. были приняты меры, чтобы прекратить беспорядки внутри страны и обуздать мятежную знать. Тогда же была создана «Святая эрмандада» (т. е. Братство) — что-то вроде сельской жандармерии, которая боролась с извечным бандитизмом, дабы установить порядок в испанских областях, а также занималась искоренением последних противников Изабеллы. Идея была стара как мир, предложили ее, видимо, сами монархи, а практическое воплощение разработали посланники Бургоса, направленные к кортесам. Создателем этой организации — по происхождению она была кастильской — являлась в большей мере Изабелла, нежели Фердинанд; впрочем, в Арагоне Эрмандаду тоже использовали.
Именно королева задумала подмять под себя военные ордена — Калатраву, Сантьяго и Алькантару, — возникшие во времена Реконкисты, поскольку их могущество представляло собой серьезную угрозу для королевской власти, а великие магистры открыто вмешивались в политику. Изабелла решила установить контроль над этими образованиями, поскольку те могли легко взбунтоваться и, по сути, являлись государством в государстве. Повод представился, когда в ноябре 1476 г. умер магистр ордена Сантьяго. По обычаю должен был собраться капитул ордена и выбрать нового служителя. Уже объявили двух кандидатов. К главному замку ордена в ламанчском Уклесе съезжались рыцари. Изабелла решила тоже наведаться туда. Ее резиденция располагалась в Торо, но королеву не пугали ни расстояние, ни опасности такого путешествия, надо было пересечь заснеженную цепь Гвадаррамы и преодолеть верхом огромный путь, не останавливаясь даже на ночлег — лишь бы прибыть вовремя.