Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

Солнон Жан-Франсуа

Со временем отношения между супругами охладели, а здоровье Елизаветы ухудшилось — постоянный кашель, приступы лихорадки, анемия, нервозность, — но продолжительный отдых на Мадейре в ноябре 1860 г. ее словно излечил. Так начались бесконечные скитания, которые отрывали императрицу от Венского двора, от Франца Иосифа и все больше и больше отдаляли ее от детей. Сиси бежала в места с хорошим климатом, вроде Корфу или Лазурного берега или на курорты, например, Бад-Киссинген или Зандворт в Голландии, чередуя такие поездки с возвращениями в Вену, где к ней возвращался кашель. Поездки в Поссенхофен напоминали Сиси о детстве и теплоте семейного очага. Путешествуя в Англию, Нормандию или Ирландию, она развлекалась рискованной охотой и конным спортом. Ее азарт выматывал даже самых опытных наездников.

В этих забавах Сиси совершенно не знала меры. Плевать она хотела на усталость и опасность,

когда сказочной амазонкой самозабвенно перепрыгивала через опасные препятствия или отправлялась на шестичасовые прогулки. Кроме того, она целыми днями занималась фехтованием и гимнастикой, купалась в море. Императрица всем увлекалась слишком сильно. Любовь к одиночеству и неприятие придворной жизни увлекали ее в бесконечное бегство. «Елизавете хотелось все путешествовать да путешествовать, — написала королева Румынии, — мир не утолит ее жажду новых горизонтов». При этом «императрица-паровоз», как прозвали Сиси, практически полностью игнорировала свои обязанности жены правителя. Франц Иосиф был вынужден самостоятельно исполнять представительские функции, поскольку Сиси все больше от них отдалялась. В итоге простые жители Вены, долгое время проявлявшие большую терпимость, нежели аристократия, стали упрекать ее не только в уходе из общества, но и в том, что она круглый год старалась держаться подальше от Империи. Наконец, с возрастом императрицей овладели печаль и разочарование — их временами подслащивало новое увлечение, столь же пылкое, сколь проходящее. Подобное существование, где царили вечное бегство и правила бал депрессия, оставляло мало места для желания выйти на политическую сцену. Неужели императрица, которой владели такие бурные страсти, ни разу не захотела вмешаться в государственные дела? «Я питаю слишком мало уважения к политике, — заявила она в конце жизни. — Политики думают, что они управляют событиями, но на самом деле события застигают их врасплох».

Императрица без влияния

В первые годы брака придворные считали Сиси не более чем очаровательной девочкой, невежественной и дикой. Подготовка ее к исполнению новой протокольной роли стала первостепенной задачей для эрцгерцогини Софии. Никому не приходило в голову, что девушка могла обладать малейшим авторитетом или вмешиваться в политику. Супружеской любви, воплотившейся в рождении первого ребенка, должно было хватить Елизавете для счастья. И в Вене, и в остальных городах от юной императрицы ждали, что она будет председательствовать на публичных церемониях и заниматься благотворительностью. Когда Франц Иосиф направил войска в Италию в 1859 г., его жена почувствовала себя такой одинокой, что стала изводить мужа письмами с просьбами позволить ей приехать к нему. Император, захваченный военными операциями, отказал ей и напомнил о ее долге: «Ты должна оставаться на своем посту, где в эти трудные времена ты можешь так сильно помочь нам, находясь с детьми… Иногда появляйся в городе, бывай в разных учреждениях. Ты не знаешь, до какой степени ты можешь помочь мне таким образом». Елизавета должна была поднимать моральный дух венцев, а император и его мать — посвящать себя благородному и суровому делу заботы о государстве.

Строго следившая за каждым неверным шагом снохи в протокольной сфере эрцгерцогиня София не видела в Сиси политической соперницы. Конечно, время от времени Елизавета по легкомыслию кое в чем проговаривалась. В ноябре 1856 г. во время официальной поездки в Северную Италию, принадлежавшую тогда австрийской династии, враждебное отношение венцев к императорской чете подсказало ей обратиться к непокорным подданным со словами о прощении и терпимости. Отныне по воспитанию и характеру Елизавета все больше склонялась к либеральным мерам. О своих убеждениях она иногда говорила тихо, а иногда с насмешкой защищала их ради удовольствия поперечить свекрови.

Но в 1859 г. поражения австрийцев перед франко-сардинскими армиями обозначили провал авторитарной политики, проводимой эрцгерцогиней. Так стало очевидным, что она способна ошибаться, а ее мнимое превосходство сильно преувеличено. Елизавета ненавязчиво изложила императору несколько мыслей по поводу Венето и предложила проверить ее соображения. Франц Иосиф позже не отнес на ее счет последовавшее волнение в правительстве, но отозвал верных эрцгерцогине министров. Это означало: мать императора утратила влияние, зато Елизавета уверенно шагнула в мир политики.

Из Сиси не вышло серого кардинала. Когда в мае 1860 г. ее сестру Марию и Франциска II Бурбонского, короля Двух Сицилий прогнали с трона Гарибальди вместе с краснорубашечниками, Елизавета призвала Франца Иосифа прийти к ним на помощь.

Финансовое и военное положение австрийской монархии не позволяло кому-то помогать. Император проявил себя большим стратегом, нежели его супруга: он, хотя сочувствовал низложенным королевским особам, остался глух к настойчивым просьбам жены и отказался вмешиваться. Нервозность Сиси усилилась.

В начале царствования Елизавета никак не проявляла интерес к Венгрии. Первый официальный визит императорской четы состоялся в Богемию и Моравию, принадлежавшие Австрии. Император выразил признательность территориям, сохранившим ему верность (город Ольмюц в свое время принял императорскую семью, спасавшуюся от восстания в Вене), которые стремительно объединились под его властью во время революционных событий 1848 г., несмотря на то что венгерские радикалы требовали тогда независимости страны и свержения Габсбургов. Первым языком, который пришлось учить императрице, стал чешский, но она совершенно не интересовалась им и постаралась как можно скорее забросить. Поскольку влиятельные семьи, задававшие тон при Венском дворе и критиковавшие манеры молоденькой императрицы, принадлежали к чешской аристократии, Сиси за всю свою долгую жизнь ни разу не проявила ни капли нежности в отношении богемской знати.

«Моя любимая Венгрия»

Первое путешествие императорской четы в Венгрию в апреле 1857 г. имело целью расположить к себе принимающую сторону. Венское правительство рассчитывало, что красота и обаяние императрицы посодействуют осуществлению цели визита. Сдержанно настроенные в отношении Франца Иосифа венгры, узнав о несовпадении взглядов между императрицей и эрцгерцогиней, встретили его жену с куда большей теплотой. Аристократы-магнаты еще продолжали посматривать свысока, но простой народ был покорен, когда увидел, как Елизавета расплакалась, получив в Будапеште известие о смерти 2-летней дочери Их Величеств. Когда Франц Иосиф позволил тем, кто бежал от революции 1848 г., вернуться на родину, общественное мнение тут же списало его великодушие на счет Елизаветы.

Даже после разгрома революции и последовавших жестоких репрессий Венгрия оставалась провинцией, не желавшей покоряться авторитарной власти Габсбургов. Франц Иосиф установил в стране «неоабсолютизм», продемонстрировав пренебрежительность по отношению к древним традициям Венгрии и презрение к ее законам. Свинцовые оковы были одеты на страну, но мадьяры, живо помнившие войну за независимость, продолжали пассивное сопротивление и упрямо ненавидели австрийскую династию.

За десять лет настроения изменились. Поначалу в Венгрии, где усиливался курс умеренной политики, который вытеснял считавшуюся недостижимой мечту о независимости, были готовы принять новую модель отношений с Австрией. Затем присоединилась и Вена. Императорские неудачи в Ломбардии и особенно в Венето, словно говорившие о внутреннем недовольстве монархией, подводили правительство к пересмотру венгерского вопроса. Потеря Северной Италии, западного рубежа империи, вынуждала Франца Иосифа реорганизовать свои владения в восточном направлении, в Венгерском королевстве. Хотя император не был склонен к либерализму, неудачи настоящего и неуверенность в будущем подталкивали его, почти вопреки собственной воле, к некому подобию конституционного режима, не лишенного противоречий. «У нас будет, — провозгласил он, — немного парламентаризма, но власть останется в моих руках, и все будет как следует приведено в соответствие к австрийским реалиям».

Добросердечие Елизаветы очень рано привело ее к либеральным взглядам. Поскольку эрцгерцогиня София и Венский двор видели в венграх только «банду бунтовщиков», императрица чувствовала, как ее влекло к их лагерю. Она даже осмелилась возразить против репрессий 1849 г. Сиси была довольна своим выпадом против свекрови и ее окружения, ее притягивала романтика венгерских событий, ей льстило, что герои этой страны видели в ней свою союзницу.

Она так мало знала о Венгрии! Франц Иосиф, сообщавший все сведения исключительно матери, ничего не рассказывал жене. Даже вдали от Вены, во время первого отдыха на Мадейре, та жаловалась на это. Тогда Елизавета решила, со всем пылом новообращенного, что обязательно познакомится и с языком, и с историей, и с литературой этой страны. В юношестве она узнала от родителей кое-какие обрывки венгерской истории. Наставник Елизаветы, пожилой граф Майлат даже рассказывал ей о старой конституции этой страны, упраздненной в 1849 г. Став императрицей, она решила, когда в феврале 1863 г. отдыхала на Корфу, всерьез взяться за учебу. Хотя за свою долгую жизнь Елизавета меняла увлечения так же часто, как место проживания, именно этому занятию она усердно предавалась.