Венчальная свеча

Бэннет Марси

Мужчина на экране провел кончиками пальцев по голой ноге партнерши, и они начали сладострастно корчиться в постели, пока камера выхватывала из полумрака синеватый блеск то обнаженных плеч, то гладких бедер, то мужского торса.

Майлз в роли любовника... Девушка живо представила, как с ней проделывают то же самое, и уже почти чувствовала горячее прикосновение его ладоней. Конечно, ему ничего не стоит завести и доставить неземное наслаждение любой женщине. При этой мысли что-то сдавило Патриции грудь, а в горле пересохло.

Те двое часто и тяжело

дышали, осыпая друг друга поцелуями и со стонами предвкушая финал. Патриция ощутила вдруг волну неукротимого, яростного желания, какую-то зияющую пустоту внутри, от которой становилось все труднее дышать. С пылающими щеками она резко поднялась с места и поспешила прочь из кинозала на воздух.

Девушка постояла немного, пытаясь прийти в себя, но понимая, что одной в подобном месте находиться небезопасно, завернула в ближайший ресторан, где заказала ужин, устроившись за столиком в глубине зала спиной к большинству посетителей. Как только она вернется в особняк Кейна, надо будет непременно позвонить Жану-Луи и попытаться снять номер в гостинице.

Заплатив по счету, Патриция купила вечернюю газету и отправилась обратно в Хэмпстэд. Лучше бы она ничего не покупала. С первой страницы на нее смотрело собственное лицо. Видимо, какой-то предприимчивый репортер успел щелкнуть затвором фотоаппарата, когда она покидала дом.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОИ НЕВЕСТЫ – гласил крупно набранный заголовок, а следовавший за ним текст состоял в основном из домыслов, жидко разбавленных фактами.

Патриция втянула голову в плечи, когда такси затормозило у ворот. К счастью, представители прессы уже разошлись.

Впустив девушку в дом, Майлз бегло осмотрел ее с головы до ног и спросил, не голодна ли она. Услышав отрицательный ответ, он направился было в свою комнату, но Патриция остановила его, показывая газету.

– Зря я отправилась гулять, не дождавшись их ухода, – посетовала она. – Но может быть, теперь, заполучив этот снимок, они оставят меня в покое?

– Сомневаюсь. – Он помолчал. – Уже несколько газет заинтересовались нашей историей и хотят ее купить.

– И что вы им ответили? – поинтересовалась она. – Что моя личная жизнь не продается.

– Вы уже ужинали?

– Я сделал себе яичницу. У меня не было уверенности, что ты вернешься, – признался он.

Обстановка мгновенно сделалась неестественно-натянутой.

– Я хочу позвонить Жану-Луи, – объявила Патриция. – Спокойной ночи.

Однако, дозвонившись до поместья на средиземноморском берегу, она услышала, что все отправились на какой-то фуршет. Интересно, задумалась девушка, как воспринял бы Жан-Луи известие о ее интимной близости со своим соперником? Скорее всего, без скандала, но... Не хватало еще испытывать на прочность чувства жениха!

Патриция приняла горячую ванну, чтобы расслабиться, после чего, розовая и благоухающая, устроилась в постели с журналом мод в руках. Но даже мысль о том, что теперь она может позволить себе любой из этих шикарных туалетов, не могла сейчас захватить ее: девушка напряженно прислушивалась.

Чтобы

попасть в свою спальню, Майлзу нужно пройти мимо ее двери, которая не запиралась на замок.

Дом постепенно погружался в сон, и приходилось напрягать слух, чтобы уловить последние звуки замирающей жизни. Наконец внизу тихо закрылась дверь, и на устланной ковром лестнице послышались мягкие шаги. Щелкнул выключатель, скрипнула старая половица, и осторожный шорох стал приближаться.

Чувства Патриции были обострены до предела, как у зверька, почуявшего опасность и притаившегося в траве. Неужели войдет? Неужели он думает, что, рассказав ей об их сексуальном контакте, тем самым получил право на притязания такого рода?

Шаги замедлились и смолкли. Патриция оцепенела, прекрасно понимая, что в доме, кроме них, никого нет, а до ближайших соседей не докричишься. Но вскоре послышался удаляющийся звук шагов, и девушка откинулась на подушки с глубоким вздохом облегчения.

Патриция проснулась рано и тут же поняла, что больше не уснет. Решив освежиться в бассейне, она натянула купленный в городе новый купальник и накинула сверху легкий халат. Осторожно повернув дверную ручку, чтобы не разбудить Майлза, девушка выскользнула из спальни и легко сбежала вниз.

На цокольном этаже почему-то горел свет. Замедлив шаг, она стала осторожно пробираться вперед. До нее донесся слабый плеск, и, выглянув из-за колонны, она увидела, что ее опередили.

Майлз разрезал воду мощным классическим кролем, легко и изящно разворачиваясь у стенки. Плавок на нем не было. Понимая, что надо как можно скорее убираться отсюда, Патриция тем не менее продолжала заворожено разглядывать его великолепно сложенное тело, любоваться игрой воды и света на загорелой коже. Наконец Майлз отплыл в дальний конец бассейна и вышел из воды. Немного постояв спиной к ней, он подошел к полотенцу, небрежно перекинутому через спинку стула.

Вытирался он излюбленным мужским способом – пропустив полотенце за спину на манер жгута и энергично массируя им плечи и торс. Его движения были настолько естественными, а тело таким прекрасным, что девушка не могла заставить себя отвести взгляд. Но отчего его вид вызывает учащенное сердцебиение, ведь она не впервые видит своего экс-любовника обнаженным? Их тела соприкасались раньше, и чувственное наслаждение, которое дарил этот мужчина, должно быть ей хорошо знакомо. При этой мысли кровь бросилась в лицо Патриции и дыхание стало прерывистым.

Майлз повернулся лицом к ее укрытию, и она поспешно ретировалась в свою комнату. Все еще дрожа от непонятного возбуждения, девушка медленно сняла купальник и переоделась в обычное платье.

Спустя полчаса они столкнулись на кухне.

– Сегодня моя очередь готовить завтрак, – заявила Патриция с вежливой улыбкой. – Как насчет омлета?

– То, что надо. Спасибо.

Майлз уселся за стол, наблюдая, как она возится у плиты.

– Вы никогда не читаете, скажем, газет воскресным утром? – бросила девушка через плечо.