Вендетта по-русски
Шрифт:
— Дисциплина у нас в отделе — аховая, — пожаловался мне Гарик. — Подчиненные ни во что не ставят старших по званию. Учат жизни, понимаешь…
Так-то, Костик. Между прочим, ты собираешься сидеть в машине во время операции или все-таки прогуляешься?
— Подышу свежим воздухом.
— Так я и думал, — кивнул Гарик. — А у тебя есть что-то подходящее для такой прогулки? Типа пистолета?
Я отрицательно покачал головой.
— Вот еще Брюс Ли нашелся, — усмехнулся Гарик. — Голыми руками хочешь всех завалить? Хотя там и без тебя найдется масса
— Я многого стою, — согласился Леха, и я увидел в зеркале его довольную улыбку.
Включилась рация, и сквозь помехи мы услышали голос оперативника из первой машины:
— Все, вроде приехали. Это складские помещения на Пироговской улице. Мы пойдем за «объектом», а вы объезжайте со стороны Лесного переулка… Там второй вход.
Леха принял сказанное за руководство к немедленному действию, и «шестерка» резко свернула вправо. Гарик завалился на меня, чертыхаясь, потом выпрямился, посмотрел на часы и сказал:
— Без пяти одиннадцать. Леха, не забудь надеть бронежилет. Будем исходить из того, что нас ждет встреча с невероятно тупым киллером, который явится на встречу с мешком оружия.
Это был один из основных принципов Гарика — готовиться к худшему, чтобы потом был повод радоваться после несбывшихся ожиданий.
— Ну а тебе, — Гарик похлопал меня по коленке, — тебе, юный друг милиции, я выдам резиновую дубинку. И ты будешь держаться рядом со мной. Так оно будет спокойнее.
Я хотел ему сказать, что спокойствие — нереальное понятие при проведении милицейской операции по задержанию наемного убийцы и посредника.
Но потом передумал и оставил свое мнение при себе.
Рация в руке Гарика изрыгала какие-то совершенно неприличные звуки, сквозь которые пробивался голос Тихонова, того самого оперативника, который задолжал сотню Лехе. Тихонов находился по другую сторону двухэтажного склада стройматериалов. А с ним еще трое милиционеров.
— Мы рассредоточились, — прохрипел Тихонов. — Один остается у машины, двое блокируют лестницу на второй этаж…
— Рома уже внутри? — спросил Гарик.
— Да, — ответил Тихонов. — Он поднялся по лестнице на второй этаж.
Дверь в склад была открыта. Он вошел внутрь. Это было минуты полторы назад.
Отсюда видно, что в помещении на втором этаже горит свет.
— А нам тут ни хрена не видно, — пробурчал Гарик.
Склад представлял собой двухэтажное кирпичное здание метров восьмидесяти в длину. Попасть туда можно было как через ворота первого этажа, так и через две небольшие двери на втором этаже, к обеим из которых вела винтовая лестница по внешней стороне здания. Леха пробежался до ворот и вернулся с сообщением, что те заперты.
Тогда мы стали подниматься по винтовой лестнице на второй этаж с нашей стороны склада.
— А если киллер еще не приехал? — прошептал я на ходу.
— Черта с два! — ответил Гарик. — Он уже там. Стал бы Рома туда лезть, если бы там никого не было. И потом, Рома приехал
— Закрыто.
— Отлично, — мрачно прокомментировал Гарик.
— Я могу пальнуть в замок, — предложил Леха и вытащил из кобуры «Макаров».
— Это и я могу. — Гарик, явно нервничая, поднес к щеке рацию и сказал Тихонову:
— У нас тут кое-какие проблемы с дверью. Можем замешкаться при входе. Так что повнимательнее там у себя…
— Угу, — сказал Тихонов. — Мы начинаем подниматься.
— А с другой стороны, — прошептал Гарик, глядя на меня. — Раз тут и внизу все заперто, то мы точно знаем, куда они ломанутся. Остается только один выход.
— Я бы все-таки стрельнул в замок, — настаивал Леха.
— А головой вышибить слабо? — прошипел Гарик. — Иди-ка лучше вниз, да подстрахуй у того угла, чтобы…
Гарик не успел договорить, и Леха не узнал, почему ему нужно подстраховать первую группу оперативников именно у того угла. Звуки, раздавшиеся внутри склада, были совершенно недвусмысленны. И я, и Гарик, и Леха неоднократно слышали такое. И мы знали, что это значит. Поэтому Леха безо всяких разговоров выпустил полобоймы в замок, а потом резко пнул дверь, и та со скрипом провалилась внутрь. Гарик влетел в помещение склада первым, за ним — Леха. Я заскочил третьим, согнувшись пополам и отчаянно напрягая зрение, чтобы хоть что-то разглядеть в этом мраке.
А звуки продолжали резать мои уши — звуки, означавшие простую и страшную вещь: что-то случилось, что-то пошло не так. И надо было бежать вперед, налетая на какие-то ящики, на стеллажи, на коробки, на мешки…
Бежать, чтобы секунды спустя увидеть тот самый свет, что был заметен Тихонову с улицы: одинокая лампочка болталась под потолком, очерчивая желтый круг на деревянном полу.
В этом круге лежал человек: неуклюже, на боку, подмяв под себя правую руку. Он дрожал мелкой дрожью, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на песок. Его лицо было забрызгано кровью, пол был забрызган кровью, его одежда была пропитана кровью… Один человек — и так много темно-красной жидкости.
Гарик стоял возле него на коленях. Он даже бросил пистолет на пол, заняв свои руки другим — Гарик осторожно приподнял голову умирающего Ромы над полом, словно это могло как-то помочь.
Но я тут же понял, что Гарик вовсе не старается оказать медицинскую помощь.
— Ну! — выкрикнул Гарик, яростно уставившись на бледное лицо Ромы. — Ну, говори! Кто это был?!
Слабый хрип раздался из губ Ромы, и Гарик, действуя словно в приступе безумия, тряхнул голову умирающего.
Тот издал странный и страшный звук, на губах показались кровавые пузыри, но Гарик не успокаивался: