Вендетта. День первый

Леонтьев Антон Валерьевич

Настя, вздохнув, принялась излагать известные ей факты. Московский гость с непроницаемым лицом восседал на стуле и ловил каждое слово девушки. Настя, поведав о своем задержании, вдруг смешалась и смолкла.

– Вот, собственно, и все, – произнесла она.

– Ты кого-нибудь здесь посвящала в свою историю? – спросил генерал-майор Остоженский.

Настя подумала о следователе Воскобойникове. Первоначальное ее мнение о нем кардинальным образом переменилось. Неприятный тип, себе на уме, к тому же явно инертный или, что хуже всего, связан с мафией. Она рассказала ему обо всем, а он не придумал ничего лучше, как посоветовать

ей обо всем забыть. Ну и ну, тот еще служитель Фемиды!

– Нет, – решительно ответила Настя. – Только вам, Глеб Романович, рассказала. И я верю, что вы поможете мне!

Генерал-майор потер подбородок, кашлянул и на мгновение задумался. Сначала отец, потом мать... и вот теперь дочь стоит на его пути. Лагодины такие неугомонные! И хуже всего то, что вразумить их нельзя. От Галины Сергеевны пришлось избавиться – это сделала пара зависимых от Остоженского урок. Хлопнули женщину, украли сумку с документами и исчезли. А нынче еще и дочка на горизонте замаячила! Причем докопалась до такого, о чем Глеб Романович и не подозревал. Оказывается, некий патологоанатом Хрипунов обладает протоколом вскрытия трупа прокурора и в состоянии доказать, что Всеволод Петрович не покончил с собой, а был застрелен...

– Ну и хорошо, что только мне рассказала, – произнес вслух Остоженский. – Кстати, можешь называть меня дядей Глебом. Так вот, Настюша, твой рассказ меня не удивил. Когда я работал в Нерьяновске, он тогда Болотовском назывался, то понял: в городе имеется криминальное сообщество, именуемое в народе мафией. Как и твой отец, я пытался искоренить это явление, однако, увы, не получилось. Сначала Всеволод Петрович погиб, потом меня перевели в Москву. Но то, что ты сообщила мне, является чрезвычайно ценной информацией.

– Глеб Романович... то есть я хотела сказать, дядя Глеб... – испуганно заговорила Настя. – Поэтому я и обратилась к вам. Вы ведь меня защитите? Я не знаю, на кого мне еще рассчитывать. Следователь... – Девушка снова подумала о Воскобойникове. Если мафию накроют, то наверняка арестуют и противного Андрея Олеговича. – Следователь оказывает на меня давление, для него важно получить от меня чистосердечное признание. А ведь тогда я окажусь в колонии!

– Настенька, буду с тобой откровенен: избежать суда не удастся. Однако я обещаю тебе, что приложу все усилия, дабы вызволить тебя из мест заключения как можно быстрее. Увы, у нас, в отличие от Америки, нет программы защиты свидетелей, в которую включают лиц, готовых дать показания против мафии. Причем там свидетели получают иммунитет по уголовным делам. Но я должен сказать, Настя, что ты очень смелая девушка.

Анастасия улыбнулась. Дядя Глеб ее в беде не оставит. Он, в отличие от рыжеволосого следователя Воскобойникова, не станет замалчивать факты, а поможет ей.

– Однако мне потребуется какое-то время, – продолжал генерал-майор. – Ты сама понимаешь, Настя, что мафия не дремлет, и, если ей станет известно о той информации, которой ты располагаешь, тебе придется туго, тогда даже я не смогу оказать содействие. Нам надо перехитрить мафию. А сделать это очень легко – ты признаешься в содеянном, то есть в проникновении в квартиру тех самых Хрипуновых с целью ограбления...

– Но ведь я не собиралась их грабить! – воскликнула Настя.

Дядя Глеб мягко остановил ее:

– Конечно, не собиралась, мне ли этого не знать. Но пусть мафия ни о чем не подозревает, ведь самое главное – фактор неожиданности.

Мне нужно время, чтобы собрать необходимые улики, убедить начальство, разработать операцию. Ты, Настюша, чрезвычайно важный свидетель, но, увы, находишься в следственном изоляторе. Чтобы обезопасить себя от покушений со стороны мафии, ты должна молчать. Если ты молчишь, то мафии ты неинтересна, ты становишься заурядной домушницей, каких тысячи. Отличное прикрытие! Я лично прослежу за тем, чтобы ты попала на образцово-показательную зону. А затем, месяц или два спустя, когда мафию повяжут, ты выйдешь на свободу. Согласна с моим предложением?

Настя кивнула.

– Дядя Глеб, я понимаю, что преступила закон, но ведь не для обогащения и не ради корысти, а для торжества справедливости! Ваша идея спрятать меня от мафии в тюрьме просто гениальна. А что будет потом с моей судимостью?

– Приговор отменят, – заявил с апломбом генерал-майор. – Уж я позабочусь, Настюша.

– Дядя Глеб, даже не знаю, как благодарить вас! – воскликнула в эйфории девушка. – Вы... вы так много сделали для меня! Без вашей помощи я бы сошла с ума!

– Ну что ты, – сказал Остоженский, – не могу же я бросить тебя в беде. Однако запомни: ты никому не должна рассказывать о том, что знаешь.

Когда девушку увел конвоир, Остоженский ударил по столу кулаком и прошептал:

– Ну что же, Хрипунов Степан Игнатьевич, тобой я займусь немедленно. А девчонка никогда больше не выйдет на свободу – вот уж о чем я точно позабочусь!

Генерал-майор сразу же понял, что Настя несет в себе угрозу. Собственно, она ничего еще не знает и даже не догадывается о том, что главой мафии в Болотовске был он, дядя Глеб. Но девушка напала на след патологоанатома, и этому было необходимо положить конец. Настю Остоженскому не было жаль – она представляла для него и его организации опасность. А все, кто представлял опасность, подлежали уничтожению. Настя Лагодина отправится в колонию. И там же, в колонии, она найдет смерть.

Удовлетворенный принятым решением, Глеб Романович вышел из комнаты для свиданий.

* * *

Свидание с дядей Глебом успокоило Настю. Ну вот, а она боялась, что никто не захочет ей помочь. Остоженский был лучшим другом ее отца и обязательно сделает так, чтобы она оказалась на свободе. И помимо этого, начнет борьбу с мафией.

Сразу же после разговора с генерал-майором Настя заявила конвоиру, что желает сделать заявление и хочет увидеть следователя.

Девушка написала «чистосердечное» признание, сообщив, что на проникновение в квартиру Хрипуновых ее подвигла корысть. Воскобойников протянул Насте протокол, та внимательно прочитала его и подписала каждую страницу.

– Я рад, что вы вняли моему совету, Анастасия Всеволодовна, – сказал Воскобойников. – Слышал, к вам приезжал из Москвы генерал-майор Остоженский. О чем вы с ним говорили?

– Если содержание нашего разговора так вас занимает, можете спросить у него самого! – ответила дерзко Настя. Она не собирается посвящать этого субъекта в подробности беседы с дядей Глебом.

Андрей Олегович вздохнул:

– Анастасия Всеволодовна, поверьте, я вам не враг. Я прекрасно понимаю, что вы оказались в ужасной ситуации, однако вы не должны усугублять ее. Одна с так называемой мафией вы ни за что не справитесь. Умный же всегда отступит, сказал кто-то из философов. Вы не помните, кто именно?