Вендетта. День первый

Леонтьев Антон Валерьевич

– Ты ведь понимаешь, у меня трое детей, муж, его родители, а также твоя бабушка, моя больная мама. И за всеми приходится следить, всех кормить и поить, за всеми ухаживать. Кстати, Анастасия, раз ты последующие три года и девять месяцев будешь находиться в колонии, то было бы разумно, если бы ты согласилась, чтобы Саша, твой двоюродный брат, после того, как вскорости женится, поселился в вашей квартире. Ты же сама знаешь, что наш дом и так полон, а ваша квартира будет в ближайшие годы пустовать.

– Ну конечно, тетя Оля, – ответила с готовностью Настя. – Только я ведь скоро выйду на свободу!

– Хорошо, что соседи ничего не

знают, что судили тебя здесь, в провинции, – заметила тетка. – Я всем сказала, что ты уехала на Дальний Восток, в том числе и бабушке. Она постоянно о тебе спрашивает. Напишешь как-нибудь письмо о том, что ты учишься в аспирантуре во Владивостоке, мне передашь, я его потом бабушке отправлю...

* * *

В числе прочих женщин, приговоренных судом, Настю доставили на зону: это произошло в середине мая 1990 года. Девушка быстро приспособилась к жизни в колонии – Зина, проинформированная Княгиней, взяла Настю под свое покровительство. Дни тянулись долго, Настя работала в мастерской по пошиву рукавиц, а по вечерам, сидя в крошечной библиотеке, листала пожелтевшие журналы и ветхие книги и думала о том, что вот-вот наступит избавление. Дядя Глеб пока не давал о себе знать, однако Настя понимала: не так-то просто организовать эффективную борьбу с мафией.

В конце лета в колонию прибыла Елена Павловна, получившая десять лет, а чуть позже и тетя Женя, приговоренная к шести с половиной годам. Настя была рада видеть Княгиню, да и та, кажется, испытывала положительные эмоции от встречи с девушкой, которую все время звала «студенткой». Впрочем, студенткой Настя уже давно не была – из университета ее отчислили.

Тетя Женя, как поняла Настя, ее тоже не забыла. В первый же вечер в колонии златозубка прилюдно начала оскорблять и задирать Настю:

– Эй, ты, прокурорская дочурка! Что, папаша твой придушил полюбовницу, а потом себе мозги выпустил? И не придумал ничего лучше, как застрелиться на толчке! А маманю твою поленом пришибли в подъезде? Ах, пардон, не поленом, а кирпичом. Ну что ты на меня так вылупилась, девонька? Запамятовала, ты же у нас собственность Княгини! Или теперь уже и Зинкина? Или они тебя обе обрабатывают?

Настя еле сдержалась, чтобы не дать отпор тете Жене, которая, как она поняла, именно того и хотела.

– Так что ты молчишь, студентка? Давай, дай мне по морде! Или боишься, что за это схлопочешь «строгача», и плакали тогда досрочно-условное или амнистия? Ты что, язык проглотила, прокурорское отродье? Интересно, а твоя мамаша встретилась с твоим папашей на том свете? Думаю, да – они ведь оба в пекло попали!

Тетя Женя захохотала, а Настя все-таки бросилась на обидчицу с кулаками. Зэчки, окружив Настю и тетю Женю, наблюдали за дракой. Тетя Женя была верткой особой, к тому же на голову выше Насти, и девушке приходилось нелегко.

Драка прекратилась с появлением Княгини. Та, толкнув в грудь тетю Женю, сказала:

– Шваль, запомни, твое место у параши. Так и быть, повторю, но в последний раз – студентка находится под моей защитой. Ну, всем понятно?

Настя еще несколько раз сталкивалась с тетей Женей, и та каждый раз хмыкала, цокала языком и отпускала сальные шуточки, однако больше девушку не задирала.

В начале осени Настя стала проявлять беспокойство. Отчего генерал-майор Остоженский не объявляется, неужели он забыл ее? Нет, это полностью исключено! Но почему тогда она все еще в колонии?

В конце

сентября, под вечер, в библиотеку, где Настя листала старые журналы, пришла одна из молодых заключенных и сказала:

– Эй, Лагодина, тебя Княгиня кличет. Ждет около пошивочной мастерской. Сказала, что важно!

Настя тотчас отправилась к мастерской. Интересно, что хочет сказать ей Елена Павловна? Может быть, какие-то новости с воли?

Около мастерской никого не было – рабочий день уже закончился. Настя осмотрелась, но Княгиню так и не увидела.

– Елена Павловна! – позвала она свою покровительницу, и сразу же до нее донесся шорох.

Настя обернулась и почувствовала сильный удар в живот. Хрипя от боли, девушка повалилась на землю, и кто-то начал избивать ее. Она только сжалась в комок, защищая голову. Затем что-то звякнуло, Настя ощутила резкую боль в спине и потеряла сознание.

* * *

Открыв глаза, Настя увидела, что находится в лазарете. Она лежала на кровати около зарешеченного окна. Медсестра в белом халате, заметив, что Настя пришла в себя, встрепенулась и позвала врача, женщину средних лет с иссиня-черными волосами, забранными на затылке в некрасивый пук.

– Что со мной? – спросила Настя, на что врач ответила:

– Кто-то пырнул вас ножом. Вы видели лицо напавшей?

– Нет, – ответила Настя, еле ворочая языком. – Но, скорее всего, там была тетя Женя... Я хотела сказать, Евгения Михайловна Лебедева.

Врач пожала плечами:

– Ну, это только ваши предположения. Сейчас вам требуется покой. Завтра с вами поговорит начальник колонии, а сейчас вас желает видеть Елена Павловна Княжина.

Княгиня вошла в палату, присела на стул около кровати, на которой лежала Настя, потрепала девушку по руке и проронила:

– Паршиво выглядишь, студентка. Ну ничего, выкарабкаешься, ты же молодая и сильная.

– Мне сказали, что туда вы меня позвали... – произнесла Настя.

Княгиня нахмурилась и ответила:

– Брехня! Кто тебе передал?

– Одна из заключенных, – ответила Настя. – Я даже имени ее не знаю, новенькая. И лицо смутно помню...

– Ничего, я этим займусь, – ответила Княгиня. – Нож, которым тебя пырнули, оставили на том же месте. Вот и еще одна зацепка. Отпечатков нет, но я знаю, кто такие ножи делает. Однако тут нечего гадать – тети Жени работа! Только зачем ей на такое идти? Если вскроется, ей навесят еще пятерик. Не врубаюсь я что-то... Ну да ладно, выясню! – Княгиня помолчала, а затем добавила: – Тот, кто тебя ножом пырнул, знал, что делает. Мог бы запросто тебя кокнуть, но ведь не стал почему-то. Рана хоть и глубокая, но жизненно важные органы не повреждены. Как будто... как будто кто-то хотел, чтобы ты оказалась в больничке. Ну, я и тут до всего дознаюсь. А сейчас отдыхай. Кормить тебя здесь будут получше. Завтра еще навещу. И не смей мне тут умирать, студентка!

Княгиня удалилась, Настя прикрыла глаза. Девушка заслышала шаги и, открыв глаза, увидела медсестру – та держала в руках небольшую эмалированную ванночку, в которой лежал шприц.

– Время для внутривенной инъекции, – сказала медсестра, склоняясь над Настей. – Сейчас впрыснем вам витаминчики, сразу пойдете на поправку!

В руку Насте вошла игла, и девушка тотчас почувствовала странное, разрастающееся жжение.

– Мне плохо... – прошептала Настя. – Прошу, позовите врача!

Медсестра, вытащив иглу из вены, успокоила: