Вендетта. День первый
Шрифт:
Но как же Машенька? Остоженский обещал ей вернуть девочку! Или он обманул ее? Настя выбежала из спальни и оказалась в совершенно безлюдном коридоре. Головорезы Глеба Романовича, как и он сам, исчезли. Но куда же делся обслуживающий персонал, где верная Ринара?
Вилла, как убедилась Настя через несколько минут, была пуста. Телефоны не работали, а у автомобилей в гараже были изрезаны шины – прощальный подарок Остоженского. Особняк больше походил на свинарник – фарфоровая посуда перебита, раритетная мебель испорчена, шелковые обои висели клочьями, хрустальные люстры раздроблены.
На столе в кабинете Настя обнаружила большой белый
Настя отыскала в ящике стола пачку долларов, накинула на плечи шубку и двинулась из поместья пешком. Когда вышла на трассу, начала «голосовать». Затормозили «Жигули», за рулем которых сидел седой бородач. Настя сунула ему карту и сказала:
– Мне надо туда! Срочно!
– Эй, вы чего? – изумился водитель. – Это ж черт знает где! В районе Купчина! Нет, до Питера довезти могу, но туда не поеду.
Настя вынула из кармана шубки доллары, бросила их на колени водителя. Тот сразу же переменил точку зрения:
– Так бы сразу и сказали! Только учтите, ждать вас не буду. У меня семья, дети, теща больная...
Насте было все равно. Она уселась на заднее сиденье. В салоне было жарко натоплено и сильно накурено, гремела музыка – русский шансон. Поездка длилась больше полутора часов. Водитель несколько раз сворачивал не туда, матерился, клял всех на свете – «новых русских», коммунистов, демократов, евреев и представителей сексуальных меньшинств. И вот они оказались в небольшом поселке, обозначенном на карте красным крестом.
– Все, я свою миссию выполнил! – заявил водитель и взглянул на часы. – Господи, уже почти полночь! Все, мадам, дальше сами топайте. Вот ваша карта, а мне давно пора дома быть.
И, развернувшись, он отправился в обратный путь, оставив Настю одну. Фонарей в поселке не было, людей на улице тоже, поэтому пришлось стучаться в один из коттеджей. Изнутри донесся приглушенный женский голос:
– Коля, Коля, не открывай!
– У нас ружье и три коробки патронов! – раздался пугливый мужской дискант. – Эй, валите отсюда, алкаши чертовы!
– Мне нужна улица Лазоревая, дом двадцать семь! – крикнула Настя. – Прошу вас, это очень важно! Там моя дочь, она ждет меня!
– Тоже мне, мамаша! Не знает, где собственная дочка, – фыркнули за дверью. – Что, шваль, обкурилась и родную кровиночку потеряла? Знаем мы вас! Пошла прочь!
В другом доме на Настю пообещали спустить собак, и только в третьем коттедже старческий голос из-за закрытой двери произнес:
– Лазоревая – следующая улица. Вверх, до баков, а там направо.
Если бы Настя знала, что значит «вверх, до баков»! Она пошла наугад, но вскоре уткнулась в овраг, поэтому развернулась и побрела назад. И через некоторое время в самом деле увидела черные громады трех гигантских баков. Свернула направо – и увидела дом. Около него горел одинокий фонарь, и Настя прочитала на вывеске: «Лазоревая, 1». Значит, она на верном пути!
Дом номер 27 был из белого кирпича. Свет в окнах не горел. Анастасия поднялась на крыльцо и долго возилась, пытаясь вставить ключ в замочную скважину. Наконец ей удалось, она открыла дверь и попала в коридорчик.
Нащупав
– Машенька, это мама пришла! – крикнула Настя. – Сейчас мы поедем домой!
Ответом ей была тишина. Ну конечно, мерзавцы наверняка усыпили Машеньку! Где же они ее спрятали? Настя обыскала дом и обнаружила в одной из комнат полушубок Машеньки и ее шапочку. А на кухне наткнулась на открытый люк, который вел в подполье. На столе лежал большой фонарь. Взяв его, Настя осторожно спустилась вниз.
В нос ей ударил запах гнилой картошки и сырости. Женщина снова громко позвала Машеньку. Затем увидела перед собой массивную, обитую железными листами дверь, потянула ее на себя, щелкнула выключателем и попала в каморку с железной кроватью, тумбочкой, на которой стоял радиоприемник, и небрежно сваленными в углу старыми журналами «Мурзилка» и «Веселые картинки».
Мертвящий свет заливал каморку. Приглядевшись, Настя увидела на кровати груду тряпья – и руку, высовывавшуюся из-под нее. Женщина бросилась к кровати, скинула грязные, дурно пахнувшие покрывала, увидела Машеньку, лежавшую на животе.
– Машенька, милая моя, все в порядке! Мама нашла тебя! Все будет хорошо! – крикнула Анастасия и прижала к себе Машеньку.
Тело девочки было ледяным и словно вырезанным из дерева. Настя остервенело повернула его к себе и увидела бледное личико с заострившимся носом и странными лилово-фиолетовыми пятнами на щеках и шее. Глаза девочки были приоткрыты, а изо рта высовывался кончик языка.
– Машенька! – закричала в ужасе Настя, понимая, что слишком поздно, – девочка мертва.
Но все же Настя старалась оживить Машеньку, массировала ей грудь, делала искусственное дыхание, но все без толку. Настя поднялась из подполья наверх и опустилась на дощатый пол. Ведь она была уверена, что весь кошмар закончился, что у нее хотя бы осталась Машенька, но Остоженский не пожалел и больного ребенка.
Под утро Настя вернулась в поместье и обнаружила там испуганную Ринару с несколькими горничными. Тем, оказывается, было вчера приказано покинуть виллу и прийти только на следующий день.
– Анастасия Всеволодовна, вы ужасно выглядите! Прикажете напустить ванну? – спросила Ринара.
Но Настя только твердила:
– Она мертва, ты понимаешь? Она умерла... Он убил и ее!
Вскрытие показало, что Машенька умерла в результате асфиксии, вызванной приступом астмы, ее смерть была не убийством, а нелепым несчастным случаем, стечением роковых обстоятельств. Скорее всего, напуганная похищением, сменой обстановки и бандитами, Машенька впала в панику, что и привело к приступу. Никто из похитителей оказать помощь ей не смог, и она задохнулась.
По мнению патологоанатома, девочка была мертва не меньше трех дней, а это означало: Остоженский нагло врал, требуя от Насти подписать дарственную и обещая взамен отпустить Машеньку. Девочки тогда уже не было в живых! Но если бы дядя Глеб признался, весь его тщательно разработанный план пошел бы насмарку. А он ведь так хотел заполучить империю Басалыго...
Вначале Настя была полна решимости. Она позвонила в Генеральную прокуратуру и сказала, что хочет сделать заявление и дать показания. К ней прибыла целая делегация, однако, к большому удивлению Анастасии, высокий чин заявил: