Вендетта
Шрифт:
Он стоял в тени второго президента, бронзовой громадой возвышавшимся на площади. Судя по количеству белых подтёков на плечах и пиджаке, голуби его обожали не меньше тех, кто этот памятник отлил.
Отвлёкшись от созерцания списка обновлений на экране юфона, Макс завис одним кроссовком над лужей и плюхнул.
— Ай! Ты как ребёнок!
Диана тёрла светлые брюки салфеткой, но только сильнее размазывала серое пятно.
— О, ты уже пришла.
— Ты будто и не рад? — забив на грязь на штанах, девушка скомкала салфетку и бросила её в голубей. Те
Макс сделал вид, что призадумался.
— Не знаешь поблизости ресторанов голландской кухни? — спросил он.
— Какой ты у меня дурачок, — Диана подхватила Макса под руку и повела прочь с площади. — Таких ресторанов не бывает.
— А что так?
— Потому что голландская кухня скучная. Мясо в горшочке, супы, салаты... Пошли лучше в итальянскую.
Нет, никаких итальянских ресторанов! Спагетти и пиццы — это не по плану!
— Ага, она будто такая интересная? Макароны я и дома сварить могу.
— С болоньезе?
— По рецепту — хоть с полонезом, хоть с чем, — браво заявил Макс, с содроганием вспоминая свои шефские бутерброды из хлеба с хлебом.
Макс так и не понял, над чем хихикает Диана — причём с привычно каменным выражением лица.
— Я поняла, ты хочешь чего-то необычного, — сказала она, и, изменив покерфейсу на мгновение, заговорщицки подмигнула бойфрэнду. — У меня есть на примете одно местечко...
Она повела его вниз по улице, не остановившись ни у старой доброй бельгийской брассерии, ни у новой кафешки, чья афиша зазывала отметить открытие пятьюстами сортами мороженого.
За поворотом шаг Дианы будто бы замедлился. «Молекулярная кухня», — гласила вывеска одетого в чёрный пластик и серебро ресторана. На вывеске парень и девушка с завязанными глазами тянулись палочками к блюду с какими-то белыми шариками — будто бы кто-то насыпал им в тарелку горсть огромных витаминов. От всего этого веяло дороговизной и элитарностью.
— Ух ты, то, что нужно, — выпалил Макс и потащил Диану через дорогу, к привычной бургерной под желтой буквой «М».
— Серьёзно? Мак?! — девушка чуть не задохнулась.
Пока Макс заказывал себе булку с куриной котлетой и колу, Диана молчала, и на вопрос «будешь что-нибудь заказывать?» только покачала головой.
Когда они сели за столик, Макс развернул бургер и сфоткал его, спутница уже смотрела на него как на сумасшедшего.
— Серьёзно? — повторила она свой вопрос.
Макс фоткал уже целую композицию — бургер, кола и пирожок. Пирожок ему дали в подарок, за то, что сотрудники случайно отменили заказ в своей программе — и оттого клиент прождал на минуту дольше обычного.
— Ты думаешь, это нормально, пригласить девушку на свидание в Мак?
— Если дали бесплатный пирожок — свидание нельзя считать потерянным, — соизволил ответить Макс. — Так-то я даже и не знал, что у нас свидание. Думал, мы просто гуляем.
— Просто гуляем, — эхом отозвалась Диана. Сарказм сочился из её слов как майонез из бургера.
Двери хлопали, гудели разговоры — и громче всех были детские голоса. Максу казалось
— Ну а что? Разве наши встречи — это свидания? — спросил Макс, сохраняя фотки. — Когда мы в последний раз хотя бы целовались? Я уж не говорю о...
— А тебе от меня только одно, значит, надо. На интеллектуальное времяпровождение ты, значит, не способен.
Макс только успел отпить колу, и та чуть не вылилась у него из носа, когда он фыркнул, сдерживая смех.
— Интеллектуальное времяпровождение? Это так ты называешь походы по кафешкам и лежание в солёной ванне?
— И ты, значит, решил меня наказать походом в Мак?
Максу казалось, что с каждым дианиным «значит» происходящее начинало значить всё меньше и меньше. Во всяком случае, для него.
— С каких пор для тебя обед в Маке — наказание? — спросил он.
— С рождения! Это же... жральня для быдла! — воскликнула она и так резко поднялась со своего места, что чуть не свернула стол. — Я не понимаю, почему до сих пор с тобой встречаюсь!
— Потому что до сих я оплачивал жральни для небыдла?
— Не ты, а твои родители, — Диана словно не сказала, а плюнула в него этими словами. — Сам ты и сортирную бумагу не оплатишь!
Работница зала, одетая в униформу, подошла к Диане и хотела что-то сказать, скорее всего, попросить вести себя потише, но та развернулась и ушла.
— Прошу прощения за... за всё это. В ней души меньше, чем в роботе, — сказал Макс с набитым ртом — он не мог более сдерживаться и уже вгрызся в бутерброд.
***
Макс среза’л через пустоватую старинную улицу: по левую руку высилась заброшенная фабрика кирпичной громадой; по правую — мрачно доживали последние годы полуразрушенные деревянные здания, почерневшие от былого пожара. Погибни улица полвека назад, территорию тут же купил бы какой-нибудь олигарх, чтобы возвести парк развлечений или супермаркет. Но это центр, а центр — синоним дорогой земли. Зачем строиться на дорогой «живой» земле, если виртуальная — на порядок дешевле? Знай да докупай сервера. И не надо судиться со срывающими сроки стройконторами, засылать гневными письмами поставщиков, месяцами договориваться с СЭС и прочими, прочими, прочими службами... отряды 3D-модделеров спасали сегодняшних олигархов от завтрашних седых волос.
Перед фабрикой тёрлись несколько человек в драных куртках: жара им была побоку. Один пошёл наперерез Максу и преградил ему путь.
— Сынок, подкинь на хлебушек, — сказал бомж, протягивая руку.
Макс хотел сначала послать попрошайку, зная, на какой «хлебушек» тот просит. Но тот был страшно похож на брата Хьюго — такая же залысина на месте выбритой тонзуры и прегрустные глаза. Сердце Макса сжалось. «Был непись, и нет непися. И всё из-за тебя», — процедила совесть, и парень достал из кошелька свежевыданную банкоматом тысячу.